Пока жарили мясо, подогревали настоящий кукурузный арак, словом, пока ужинали, упоминание о «логотроне» даже и не всплывало. Но когда студенты малость забалдели, Казбек, как старший, завел разговор на эту тему – деликатно, исподволь. Мол, слышали совершенно случайно, заинтересовались самой идеей и все такое прочее. Но студенты, надо отдать им справедливость, отвечали неохотно. Ну да, есть кое-что, но... надо еще долго думать, а для ускорения процесса не хватает финансов. Правда... как сказано, кое-что все-таки сделано...

Подогретые щедрым угощением – не бесплатно же, а за право предоставления коек для ночевки! – студенты переглянулись, будто посовещались мысленно, и, так уж и быть, решили показать свой аппарат гостям.

Ну что можно сказать? Аппарат как аппарат. Небольшой, компактный. Правда, достаточно тяжелый. Есть отверстия с противоположных сторон корпуса. Одно для подачи специальной бумаги и – рядом – для строго отмеренных доз красителей и лаков. С противоположной стороны располагался покатый лоток, на который после произведенных операций выползала еще свежая, даже слегка влажная, хотя и немного искусственно состаренная десятирублевая ассигнация. Последнее – чтобы уже подсушенная на батарее водяного отопления купюра не выглядела подозрительно.

Казбек достал из кармана собственную десятку, ему дали большое увеличительное стекло, и он, как ни старался, так и не смог обнаружить на только что выползшей из станка купюре никакого различия с подлинной. Вот это класс!

И управлялся этот класс с помощью обычной электрической розетки, куда втыкалась вилка от аппарата, и небольшого пульта, больше напоминавшего клавиатуру от компьютера. Вот так, все очень просто. Но – гениально!

Казбек с Султаном, словно играючи, будто дети малые, раз за разом нажимали соответствующие клавиши, и из нутра «логотрона» – «логос» по-гречески оказалось «смыслом», «всеобщей закономерностью», а «трон» – от того же греческого «тронос», то есть кресла монарха, символа, так сказать, власти; а все вместе выходило как бы властью смысла – во до чего додумались студенты! – так вот, из нутра машины на лоток выползали все новые и новые десятки. До тех пор, пока студентам это дело не надоело. Зачем зря машинку гонять?

Фантастика? Но тут заглянул в комнату кто-то из их приятелей. Подозвал одного, шепнул что-то на ухо, тот кивнул. Потом подошел к «логотрону», быстрыми пальцами набрал нужную программу, и машинка выдала в течение минуты еще пять червонцев. Парень собрал их и протянул пришедшему. Тот взял, кивнул всем и исчез за дверью.

«За бутылкой на станцию побежал», – объявил студент гостям.

«И что, – поинтересовался тут же Казбек, как старший, – часто вы так?»

«Казбек, – очень серьезно ответил один из студентов, наверно главный изобретатель, – не надо так говорить. Мы вам просто показали, и – все. Слава нам ни к чему, а урон государству от нашего изобретения вовсе не велик. Оно нам больше недоплачивает, чем мы получаем. Мы ж молчим? Не скандалим? Не требуем всеобщей справедливости?»

Да, тут было о чем подумать. Собственно, гости с Кавказа уже для себя все решили, оставалось как-то уговорить, уломать этих студентов, постращать наконец! Это ж только подумать: пять часов – пятнадцать тысяч! А в месяц! А в год!!

Нет, были и трудности – опять же специальная бумага, запечатанная в черном железном валике... Опять же и красители... И они начали привычную для себя торговлю издалека: а какова окупаемость, а каковы трудности с материалами и так далее. И сколько такой «логотрон» мог бы стоить?..

Оказывается, эти дурачки-студенты, Кулибины замечательные, даже и не думали на этот счет! Но тут же ухватились за поданную умными людьми мысль и сели считать. А когда прикинули, то выходило что-то в пределах тридцати – сорока тысяч долларов. Включая двухмесячный запас исходного материала.