Алекс. Так она назвала невидимку.

Я не стала спорить или противиться, решив понаблюдать за ней. Казалось бы, она вела себя как обычно – открытая, веселая… но разговаривала она при этом с кем-то невидимым. Я долго не могла понять кто он, пока Кэсси не объяснила – это ее друг со времен университета. Они учились вместе и потеряли друг друга из виду еще когда мир был цел.

Я не знаю что думать об этом. У меня лишь одно предположение – у Кэсси галлюцинации. Возможно, она сходит с ума. Но я не могу говорить с уверенностью на счет причин этого безумия. Может, наша долгая изоляция дала о себе знать? Или какие-то иные факторы?

Я попробую расспросить ее получше об этом Алексе – может, смогу понять что-то…

Дата: 14 Июля

Сэм снова стоит в коридоре, ведущем к выходу. В этот раз он что-то бормотал себе под нос – настолько тихо и неразборчиво, что я не смогла его понять.

Но мне не до этого. У меня свидание. Меня ждет Тони…

Дата: 15 Июля

Тони сделал мне предложение! Я была бы безмерно рада, если бы не эта чертова мигрень и шум в ушах. Когда он встал передо мной на колено, я даже не сразу расслышала его – настолько громко у меня шумело в ушах! Надо сходить в поликлинику, возможно, врачи смогут мне помочь…

Кулагин нахмурился, перечитывая краткие записи от 14го и 15го июля. Он знал из досье Екатерины, что та некогда была обручена, но разорвала помолвку незадолго от штормов, загнавших их в бункер. Ее бывшего жениха действительно звали Тони.

Но почему женщина вспоминала его так ярко?

Он сделал несколько пометок в файле, поставив под знаком вопроса возможное возникновение галлюцинаций у испытуемых.

Ученый пробежался по дальнейшим записям, становящимся все более краткими, бессвязными и вызывающими тревогу, а потом перешел к другому дневнику. В том содержалось меньше информации по дням, однако прогрессирующая недосказанность позволяла ему сделать некоторые выводы о состоянии испытуемого.

Сэмюэл Джонс, 42 года

Дата: 18 Июля

Стоял на страже с 4 утра до 9 утра. Все было спокойно. Наверное.

В темноте постоянно слышатся шепот, шаги, словно кто-то ходит туда-сюда по коридорам. Сколько бы я ни проверял – там никогда никого нет.

Кэсси повеселела. Кажется, ее депрессия прошла. Это радует.

Кэт уже несколько дней ходит задумчивая, но улыбчивая.

Алан продолжает копаться в радио – говорит, что уверен как его реанимировать. Я уже давно не верю в это.

Дата: 19 Июля

Стоял на страже с… не помню. Все было спокойно.

Видел, как Кэсси ушла и не вернулась до самого обеда.

Алан потребовал чтобы мы перестали его трогать.

Дата: 20 Июля

Стоял на страже. Видел троих неизвестных мужчин. Когда проследил за ними, оказался в пустой кладовке. Облазил все помещение, но не нашел ни единого места, где они могли бы скрыться.

Дата: 21 Июля

Заснул на страже. И пофиг.

Кулагин пролистал остатки записей, дивясь странным всплескам кажущейся ясности ума, когда испытуемые могли тщательно и емко описывать наблюдения друг за другом. В остальном же их психика и способность мыслить явно подвергались какому-то внешнему влиянию, приводящему к медленно наступающему безумию.

Количество галлюцинаций, которые проскальзывали в наблюдениях, а так же нагнетающая паранойя вызывали тревогу у Кулагина уже давно – и в предыдущих дневниках порой были записи о странных наблюдениях. Но раньше они встречались редко, а теперь – все чаще.

Отмечая в файле отчета все детали, Кулагин поставил отметку и о том, что с течением времени почерк испытуемых явно изменился в худшую сторону. Некогда ровный и красивый, теперь почерк Кэссиди Монк выглядел криво и неаккуратно. Сэмюэл также раньше писал легко читаемым, крупным округлым почерком, но теперь его писанина была весьма трудной для чтения – мелкие, кривые буквы то и дело уходили вкривь и вкось, то сливаясь друг с другом, то образуя такие широкие пробелы, словно мужчина что-то хотел написать, но решил этого не делать.