– Сколько же мирных людей должно погибнуть, чтобы король перестал бояться за свой трон? – Ювеналий опустил голову.

– Ты слишком молод. Не стоило тебе идти с нами, – то был их начальник, подбросивший несколько веточек в почти угасший костер, – Ты поднимаешь смуту. Ни один верноподданный короля не смеет говорить такое, и уж тем более – его воин! Это карается жизнью, ты знаешь. Я жил и воевал достаточно, чтобы понять одно – свою совесть нужно убить раньше, чем твой меч поднимется на невиновного. Я своими руками уничтожал толпы невинных, и убью еще столько же! – глаза командира налились кровью, он гневно взглянул на своих солдат, – И советую вам поступать так же! Ювеналий, по приезду в столицу ты будешь разжалован.

– Но, Максимилиан…

– Ты думаешь, это шутки? – старый воин посмотрел прямо в глаза парнишки, –  Мне плевать на эту девчонку – ведьма она или нет, плевать на неё всем, кроме тебя. Таким не место в нашем войске. Эльфы не могут ставить себя на один уровень с человеком, а ты сейчас именно это и делаешь, – с этими словами он потушил землей костер и кратко закончил, – Следите за этим паршивцем. Отбой, парни.

– Мелкий придурок, – пробурчал сидящий рядом с Ювеналием длинноволосый воин.

– Какое тебе дело до этой ведьмы?  Промолчать не мог…

– Опять кого-то на замену искать.

Ворчание продолжалось еще несколько минут, все больше огорчая молодого инквизитора и заставляя задуматься о справедливости закона, пока, наконец, все не заснули. Только парнишка с никак не желающей расти бородкой не мог сомкнуть глаз – его все преследовал образ манящей виселицы. Нужно было бежать.

Тихонько поднявшись, Ювеналий едва дыша собрал свое оружие, оседлал черного жеребца и тихонечко направил его к главной дороге, стараясь лишний раз не бряцать ножами. Он чувствовал, что за ним наблюдают, и постоянно оглядывался. Однако крепко спали даже самые бдительные инквизиторы, и, в конце концов, юноша решил, что все это подстроил его собственный страх.

На главной дороге он смог пустить коня галопом, и уже совсем скоро Лайза не видела и не слышала его. Пора было приступать к действию.

Резко подняв окрепшие руки, Лайза позволила загореться повозке, в которой стояла. Она слышала удивленные восклицания вскочивших инквизиторов, панику, поиск песка, земли, воды – чего угодно, чтобы потушить пламя, но все было тщетно. Когда до её лица стали долетать капли холодной воды, она дала загореться повозке с провиантом, затем – с оружием.

Девушка смотрела на пламя вокруг неё, столь волшебно окутывающее тепло согревало охладевшее сердце, она касалась огненных языков и лишь смеялась от щекотки. Как же чудесно быть ТАКОЙ! Со временем повозка развалилась, осыпав девушку горящими кусками холщовки и открыв инквизиторам ужасающее зрелище. Как же это забавляло Лайзу!

Внезапно огонь исчез, оставив скромно стоящую ведьму перед взорами инквизиторов. Она виновато посмотрела на королевских воинов, ожидая реакции.

– Что же ты, мать твою, вытворяешь?! – гневно прозвучал голос командира, не оправившегося от шока.

– Это? – Лайза невинно посмотрела на дымящиеся повозки и нежно ответила, – А это маленькая месть за мою смерть.

Сразу же после её слов повозки начали вспыхивать одна за другой, затем начали гореть одеяла, попоны, спальные принадлежности, сумки, и, наконец, загорелась одежда королевских воинов. Только Лайза скромно стояла в стороне и жадно смотрела на каждого горящего, все эмоции и всю боль она словно впитывала в себя. Воины хватали мелкое оружие, не в силах подойти к ведьме ближе от страха и пламени, и в девушку полетели метательные ножи, дротики, пропитанные снотворным, и стрелы. Не долетая, оружие плавилось по пути и стекало на траву, оставляя ребят задыхаться от страха и спасаться от появившегося пламени на своей одежде.