Когда идёшь на грязные дела – надо конспирироваться по полной. Надо было подумать об этом раньше, когда собиралась на встречу, не думая о наряде. Вряд ли пожилая женщина забудет меня в ближайшее время. Такой себе из меня шпион…

Я схватила ключ с номером «202» и поблагодарила работницу. Дурацкий фонарь на улице вообще перестал светить, отчего пространство стало выглядеть ещё зловещее.

Быстро оглядевшись, я достала мобильник из сумки, написала шарлатану номер, чтобы он наверняка знал, где мы встретимся, и закинула телефон обратно. До нашей встречи оставалось ещё пятнадцать минут, но я решила поскорее оказаться в номере.

– Девушка, время не подскажете? – послышался голос где-то сверху, и я подняла голову.

Лениво облокотившись на деревянные перила на третьем этаже, на меня смотрел парень. В полумраке лица было не разобрать, да и широкая толстовка с капюшоном на голове не способствовала обзору.

Поёжившись, я назвала ему время и, развернувшись, зашагала к лестнице. Сердце стучало, как бешеное. Ох, заигралась я в шпионские игры. Дёрнул меня чёрт назначить встречу в подобном месте?

Я почти поднялась на второй этаж, слабо освещаемый едва горящими светильниками на стене, когда передо мной возникла крупная фигура того самого парня в капюшоне. Он не двигался, преграждая путь. Вот тут я не на шутку испугалась. Резко развернулась и собиралась бежать, но преступник – а это, несомненно, был он – схватил меня за руку.

– Отпусти! Помогите! – закричала я, но мужская ладонь нагло запечатала мой рот.

Слёзы выступили на глазах, а тело парализовало от страха. Я всё ещё помнила про шокер в сумке, но толку от него сейчас не было – дотянуться до него я точно не сумею.

– Сумку гони, – прошипел он, приблизившись, и я увидела, что половину его лица закрывал платок. Зато яркие голубые глаза горели недобрым огнём, и это не оставляло мне шансов на раздумья.

Дрожащей рукой я протянула ему сумку и не успела опомниться, как грабителя и след простыл. Кажется, я так и стояла на лестнице, глядя на носки своих дорогих туфель.

В сумке было всё: телефон, деньги, шокер… Зато в руке остался ключ от номера в этой дыре. Медленно оглядевшись и убедившись, что грабителя рядом нет, я метнулась к двери с цифрами «202».

Осторожно пройдя внутрь и захлопнув за собой дверь, я оглядела скудно обставленное помещение. Продавленная кровать, тумбочки с дешёвыми светильниками, круглый стол с обшарпанной краской и пара стульев у стены, дверь, судя по всему, ведущая в уборную и душ.

В голове не переставали вертеться ругательства. В первую очередь – на саму себя.

Я подошла к кровати, заправленной жутким покрывалом грязно-белого цвета с какими-то сероватыми разводами, и, не стесняясь в выражениях, выругалась. Садиться на любую поверхность я побрезговала. Чего уж говорить, я опасалась даже дышать этим воздухом. Мало ли, чего можно подцепить в этом убогом месте.

Потоптавшись на месте, я постаралась унять бешено колотящееся сердце. У меня нет мобильника, чтобы позвонить в полицию… Можно спуститься к той женщине на ресепшен, попросить о помощи, но я боялась даже подойти к окну. Вдруг этот преступник снова появится? Отдавать мне больше нечего, но такие люди не имеют совести и чести и вполне способны попросить что-то другое…

Сглотнув вязкий ком в горле, я обречённо завыла и осела на пол, опершись о стену.

– Какая ты дура, Адель! Просто глупая идиотка!

Будь я хоть немного умнее, пошла бы к отцу или Эндрю, честно рассказала о психе-шарлатане и жила бы спокойно, забыв об этом кошмаре, но нет же! Сейчас просьба о помощи не казалась такой пугающей. Я уже вляпалась по полной, и как выкручиваться, не имела ни малейшего понятия. Скрыть этот кошмар не получится: нужно либо звонить отцу, прося забрать меня, либо в полицию, о чём, несомненно, узнают все. И тогда правда всплывёт, а вместе с ней и вопросы: почему не рассказала раньше, зачем продала машину и пыталась заплатить?