- Хорошо. А я пока накрою на стол. Ты по-прежнему любишь мятный напиток с ложкой меда?

- Ты еще помнишь, - в его глазах появляется нежность. – Да, я все еще его люблю.

- Ладно, тогда просыпайся, а я пойду.

Зайдя в кухню, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Я уже успела забыть, насколько Миталь горяч и притягателен без рубашки. Особенно когда спит. Надо быть осторожнее, потому что если проведем ночь вместе, это породит ненужные сложности как для него, так и для меня.

Мята растет в горшочке на подоконнике, так что срываю несколько листочков, заливаю их горячей водой и оставляю настаиваться. Стол укрываю новой скатертью и расставляю свой самый красивый сервиз – из тонкого фарфора с алыми маками. Не то чтобы я в обычной жизни ела из некрасивой посуды, но хочется иметь что-то особенное, что-то, с чем связаны только хорошие воспоминания.

Филимена при виде моих приготовлений делает сложное выражение лица, по которому становится непонятно, о чем именно она думает. Затем помогает мне перелить кофе в кофейник и переложить блюда из коробов и термосов на тарелки. В дополнение греем то, что осталось после вчерашнего посещения ресторана.

Мы как раз заканчиваем, когда на кухню заходит Миталь. Он уже в рубашке, но из-за влажных волос и домашней одежды градус его привлекательности снизился не настолько сильно, как мне бы хотелось.

Представляю их с Филименой друг другу, и мы приступаем к еде.

Миталь ест изящно, но довольно быстро. И это тоже вызывает ностальгию – он считает, что еда нужна лишь для набивания желудка, и всегда старается расправиться с ней побыстрее. Поэтому и с разговорами не пристаю, и Филимену прошу о том же. Но стоит Миталю отложить вилку и сыто откинуться на спинку стула, женщина интересуется:

- Шаена сказала, что вы рисуете на заказ. Это правда?

- Да, - кивает эльф.

- А я бы подошла вам в качестве модели? Конечно же, я захочу выкупить картину себе.

Он прищуривается, какое-то время оценивающе смотрит на Филимену и кивает:

- Если решитесь, я готов нарисовать вас. Готовую картину отдам за пятьдесят золотых – именно столько мне нужно будет потратить денег на холст, краски и еду. Но с условием, что вы не продадите картину… Если надумаете, приходите в мою мастерскую через полгода.

- Спасибо, - польщено кивает женщина.

Затем она удаляется в приемную, а меня Миталь зовет позировать.

Какое-то время он стоит посреди гостиной, затем просит меня раздеться, стать лицом к окну и слегка повернуть голову в сторону.

Стоять приходится около двух часов. К концу этого времени я уже начинаю раскаиваться, что согласилась – поясница ноет нещадно. Но при любой попытке сменить позу, слышу просьбу вернуться в исходное положение. Просьбу, но произнесенную таким тоном, что тело начинает действовать помимо воли и разума.

Получив разрешение уйти, испытываю огромное облегчение. Тело ломит, поэтому набираю в ванну горячую воду и какое-то время лежу, чувствуя, как мои затекшие мышцы расслабляются.

Искусство требует жертв. Об этом я как-то подзабыла, соглашаясь позировать. Хотя выбора у меня не было даже тогда.

Уже досушиваю волосы, когда раздается звонок во входную дверь. Накидываю халат и спешу на звук. Вот только в прихожей вижу, что Миталь меня опередил. Надеванием рубашки он утруждать себя не стал, чем сразу же заслуживает от меня укоризненный взгляд:

- Ты бы хоть оделся, бесстыдник. Кто там? – широкие плечи и высокая фигура эльфа полностью перекрывают обзор.

- Прекраснейшая, я учту это на будущее, - чарующе улыбается он. - Прости, давненько мне не доводилось лично открывать входную дверь. А пришел какой-то странный господин и спрашивает тебя.