– Лена! Так не шутят! – вскричал он.

– Я никого не пугала… Это они сами… – захлебываясь от смеха и запинаясь, ответила подросток.

Женщины продолжали креститься, изучая странно одетую девушку.

– Ну-ка, Елена, быстро проси у бабушки прощения!

– Я… я видела там чёрта… – бубнила мать Станислава, пытаясь заставить сына посмотреть на неё, но сын весь дрожал от злости. Подхватив девушку под локоть, он с силой сжал его, желая, чтобы дочь наконец-то поняла, что она натворила, и извинилась перед бабушкой:

– Завтра все твои тряпки окажутся на помойке!

– Мне больно!

– Я жду извинений! – сжав зубы, произнёс Станислав.

– Извини… бабушка, – пробормотала Лена и, резко отдёрнув руку, побежала прочь со двора.

Все прошли в дом.

– Мама, Ленка совсем отбилась от рук! В таком одеянии её вполне можно принять за нечисть!

Екатерина Николаевна некоторое время причитала:

– Стасик, послушай!.. Я вправду видела беса… – Но затем смолкла, поняв, что никто не обращает на неё внимания.

Сноха Филатовых прошептала соседке, когда они направлялись на кухню:

– Видно, у девочки совсем мозги отшибло после прыжка!..

В ответ женщина вздохнула.

Немного успокоившись, Аня подошла к бабушке, которую после принятого ею лекарства клонило в сон, и легла рядом с ней на кровать. Девочка с любовью погладила бабушку по голове:

– Бедная бабулечка! Бедная… Почему они тебе не верят?! Я тоже видела рогатого!..


Лавия ещё долго ощущала на своём затылке взгляд Анавема.

– Быстрее бы добраться до поляны и уснуть! – уговаривала она себя.

Сегодня Лавия даже и не пыталась лететь: энергии было недостаточно. Во время сна на Ангелов снисходила Божественная Благодать, которая насыщала их живительной энергией. Впереди Лавию ждали горы, поросшие изумрудным мхом и мелкими деревцами, на которых горели похожие на апельсины оранжевые плоды – сгустки неочищенной энергии, прилетевшей с Земли вместе с молитвами и молениями. Лавия поморщилась при мысли о том, что ей, чтобы перелететь через горы, придётся отведать этих плодов. Они были незрелые. На ветвях плоды дозревали, и чем чаще и искреннее были обращения людей к Отцу Небесному, тем быстрее происходило их созревание, и тем скорее они попадали в руки адресату.

Единственным более-менее свободным проходом была расщелина между скал. Но этой тропой пользовались редко. Жители Поднебесья предпочитали преодолевать скалистую гряду на высоте птичьего полета.

Лавия остановилась перед входом в ущелье. Его венчала каменная арка. Арка под воздействием ветра и под натиском корней растений вся покрылась трещинами. Мощные стебли, как лианы, обвивали её столбы, декором арке служили крупные лиловые цветы.

– Давненько здесь никто не ходил! – сопроводила словами свой вход в расщелину Лавия, разрывая рукой паутину. – Почему я такая добрая, что отпустила Эмар одну домой?! Ничего бы с ней не случилось, если бы она подождала меня! Она вся светилась от Благодати и могла бы перенести и меня вместе с собой.

Проход между скал был узким, в некоторых местах Ангелу приходилось протискиваться вперёд боком. Вверху виднелась тонкая полоска прозрачных небес. Казалось, что тёмно-серой тверди нет ни конца, ни края. Запах сырости и плесени вызвал неприятные ощущения в носу. Лавия чихнула, и через некоторое время – ещё раз и ещё.

– Что это со мной? – задала себе вопрос Лавия, зажав нос рукой. – Будто в этом забытом Богом месте гуляют чувства смертных!

Во время короткой остановки она попыталась собрать вокруг себя остатки энергии, которые походили на едва тлеющие угольки. Держась за стену рукой, Лавия пыталась сосредоточиться, но её состояние продолжало ухудшаться: к слабости присоединились отчаяние и злость.