– Не волнуйтесь, есть в этом деле связь с вами или ее нет, мы будем заниматься расследованием вместе. Не хочу упустить возможность поработать с главным комиссаром Невзатом…

Акиф Сойкыран – так его звали. Именно это имя носил педофил, чье тело сегодня утром было обнаружено на детской площадке. Когда я первый раз увидел его, он был значительно моложе и симпатичней, хотя лысеть начал еще тогда.

Его лицо крепко отпечаталось в моей памяти, а мозг сохранил в мельчайших деталях все, что было с ним связано. Вообще-то, несмотря на профессию, я никогда не мог похвастаться цепкой памятью, а в последние годы тем более. Например, по утрам иногда не мог вспомнить, куда положил перед сном свои наручные часы. Но эта история… Она так глубоко въелась в мою память, что я помнил абсолютно все, что касалось Акифа Сойкырана, все детали его облика.

У него было открытое, доброе лицо. Встретив его, вы бы никогда не подумали, что такой человек может быть извращенцем и приставать к детям. Он очень хорошо разговаривал, был вежлив, даже излишне вежлив… Он работал в магазине канцтоваров рядом со школой Айсун, и я бы никогда ничего дурного не почуял…

Это было, когда Айсун училась в третьем классе. Первой неладное заметила моя покойная жена Гюзиде. Увидев, что дочка вернулась домой из школы с новенькой Барби в розовом платье, она спросила, откуда у нее эта игрушка. Айсун сказала, что Барби ей подарил некий дядя Акиф, и Гюзиде насторожилась. Вечером она поделилась со мной своими подозрениями. Сначала я не придал этому большого значения – Айсун была дружелюбной и общительной девочкой, она любила со всеми знакомиться и заводить новых друзей. Хотя Гюзиде постоянно просила ее быть осторожной, это не очень-то помогало, и мне не показалось чем-то необычным, что «дядя Акиф», очарованный ее милотой, решил сделать подарок.

Но Гюзиде материнским чувством поняла, что здесь что-то не так.

– Дорогой, подумай сам своей головой, зачем незнакомому человеку дарить чужому ребенку игрушку? – сердилась она. – Разве это нормально? Кто себе такое позволяет?!

Мне казалось, что она немного перебарщивает, но я знал, что женщинам в таком взвинченном состоянии лучше не возражать.

– Невзат, завтра ты пойдешь к этому человеку… Пойдешь и вернешь ему куклу! – довольно жестко потребовала Гюзиде.

После этих слов Айсун почти заплакала. Было понятно, что она уже успела полюбить новую игрушку и расставаться с ней не хотела.

Глядя на дочь, Гюзиде немного смягчилась:

– Ладно, так и быть, кукла останется у нас. Ты, Невзат, просто отдашь ему за нее деньги. Но предупреди этого человека, чтобы он никогда больше не дарил чужим детям игрушки и всякое такое.

Затем она обратилась к Айсун:

– Доченька, мы с отцом купим тебе все, что ты захочешь. Но ты никогда ничего не должна брать у незнакомых людей. Это опасно…

Айсун потупила голову, а затем, как всегда делала во время споров с матерью, бросила на меня взгляд, взывающий о помощи. Но в этот раз помощи она не дождалась. Пусть и с трудом, я подавил сочувствие и твердо сказал:

– Мама права. Ты не должна принимать подарки от незнакомцев. Мы сами тебе все купим.

Видимо, сообразив, что мы ругаем ее не просто так, Айсун быстро вытерла намокшие глаза и отправилась к себе в комнату.

Несмотря на то что я поддержал Гюзиде в ее воспитательной беседе, я и представить не мог, какая неприятная развязка будет у этой истории с куклой. На следующее утро я, как всегда, повез дочку в школу. Но до уроков мы вместе зашли в магазин канцелярских товаров. Айсун показала на симпатичного, хорошо одетого молодого человека за прилавком и сказала: