– Отец, Ларс – твой внук, прояви хотя бы к нему чуткά любви, – перебил его Гостомысл, хмуря брови.

– Чай не маленький уже, – скривился дед, – прожил без моей ласки и вона каким мужем стал. Царь.

– Ладно, деда, мне все равно на проявления твоих чувств, – отмахнулся я от темы, – рассказывай, чего звал. У меня делов полно.

Мне кажется у Буривого сейчас случится сердечный приступ. Глаза расширились, дыхание перехватило. Сейчас кондрашка хватит. Отец мне такого не простит. К моему удивлению именно Гостомысл и разрядил ситуацию. Его хохот прокатился по залу. Дед сначала нахмурился, но потом присоединился к смеху.

– Сразу видно, моя кровь в твоих жилах, – заявил Буривой, отсмеявшись, – наглый, дерзкий и без каких-либо предрассудков к старшим, едрить его через колено.

Надо же, удостоился похвалы. Всего-то надо было слегка нагрубить старику.

– И все же, что случилось? – мне хотелось побыстрее закончить разговор, чтобы опробовать кольчугу в тренировке, а заодно проверить его непробиваемость от колюще-режущего оружия.

– Где-то с месяц назад ко мне прибыл доверенный купец и поведал интересные вести про Киевского князя Мезислава, – начал рассказывать дед.

Оказывается престарелый Мезислав, с которым дед еще тридцать лет назад совместными усилиями грабил горда в Византии, набрал силу и подчиняет себе ближайшие племена. Вроде ничего в этом сверхъестественного нет, но был маленький нюанс, который в корне меняет дело. Мезислав всегда был жаден и не умел приумножать богатства, из-за чего у него не было нормальной дружины, так как платить было нечем. Но тут у него, ни с того ни с сего, появляется капитал, на который он нанимает варягов и терроризирует округу, подавляя сопротивление и присоединяя к себе соседей. Ближайшее крупное племя на северо-западе – древляне, очень воинственный народ, который он смог покорить. С востока у него в союзниках – северяне. А на севере дреговичи и радимичи, те самые, которых Радомысл пытается склонить в наше царство.

Люди Буривого сумели узнать, что спонсорами всей этой «движухи» являются, вроде как, хазары. Северяне – данники каганата. Через это племя хазары склонили Киев к союзу и руками Мезислава пытаются создать некий анклав, который будет противовесом Гардарики. Даже до Буревого дошли вести о сражении за Кордно, а битва на Ладоге уже вошла в песни наших скоморохов. Дед считает, что хазары испугались усиливания царства Гардарики, поэтому решили чужими руками, что называется, «подвинуть угли в печи». Сам каганат погряз во внутренней междоусобице, поэтому им не до моего царства. Хазары считают, что смогут стравить Киев и Хольмгард, так как наметился конфликт интересов – присоединение дреговичей и радимичей. И пока мы будем возиться друг с другом, они решат свои проблемы и прихлопнут победителя.

Вот такие пирожки. Высокая политика в древнем мире IХ века. Но это еще не все. Есть слухи, что мой старый знакомец Рогволд стоит на службе у Мезислава. Давно от этого негодяя не было вестей.

– Нужно ждать Радомысла и попутно отправить гонцов, чтобы созвать царское войско, – задумчиво заявил Гостомысл.

Я молчал, опершись на спинку стула. Что-то тут не чисто. Может Буривой сам хочет моими руками убрать Мезислава. А может Буривого подкупили те же хазары. Может быть такое? Не исключено.

– Дед, а ты войдешь в царство? Примешь вассальную присягу? – с сомнением спросил его я.

Второй раз деду поплохело. Что же ты такой впечатлительный, дедушка? Буривой резко успокоился и впился в меня своим фирменным взглядом.

– Постой, внук, – дед прищурился, его чем-то озарило – неужели ты считаешь, что я могу врать и преследую свою выгоду?