А я подумал, что сочетание имени и фамилии довольно редкое, опять же живет он в Мордовии, мог ведь действительно после отбытия срока остаться там. И возможно, это и есть Яшка Шапито, – Никанор Иванович задумчиво посмотрел в окно, потом продолжил: – Я ведь даже съездить собирался в Мордовию, в Саранск, повидаться с ним. Да какой там, разве с моей работой вырвешься… В Венецию проще доехать, чем в Саранск, – Никанор Иванович рассмеялся.

– Вы знаете, дорогой Никанор Иванович, а я съезжу! – очень серьезно сказал Вилен.

– Я почему-то так и подумал, – тоже серьезно сказал директор. – Тогда поступим следующим образом. Я позвоню Ивану Силычу и попрошу его, чтоб он организовал вам встречу с Яшкой, – Никанор Иванович запнулся. – Хотя какой он теперь Яшка, такой же старик, как и я. С Яковом. А вы, пожалуйста, передайте ему поклон от меня и спросите: не помнит ли он, почему «на Сухаревском ваши не пляшут»?

– А что это означает? – с интересом спросил Вилен.

Никанор Иванович махнул рукой:

– Не забивайте себе голову, молодой человек. Это из нашей с ним игровой юности. Если это он, тогда поймет, о чем идет речь. Для него это будет вроде некоего пароля и весточкой из прошлого, – Никанор Иванович загадочно улыбнулся. – Когда вы, товарищ Сикорский, собираетесь ехать?

– Сразу после Нового года, – ответил Вилен.

– Тогда я сегодня вечером позвоню Ивану и предупрежу о вашем приезде. Он будет вас ждать и все устроит, – Никанор Иванович быстро что-то записал на листке бумага и протянул его Вилену: – Вот, молодой человек, держите его телефон.

– Спасибо большое за помощь, Никанор Иванович! – Вилен засунул листок во внутренний карман пиджака.

– Удачи вам, молодой человек! Как вернетесь, милости прошу в гости, все мне подробно расскажете и, надеюсь, привезете привет от Яшки Шапито, – и они пожали друг другу руки.

Никанор Иванович чуть придержал руку Вилена, внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:

– А вы ведь сами не в милиции работаете, товарищ Сикорский, верно?

– Верно, Никанор Иванович, не в милиции, – улыбнулся Вилен.

– Я так и подумал. Удачи вам, молодой человек, и будьте осторожны! – почти по-отечески произнес Никанор Иванович.

Вернувшись из Третьяковки, Вилен налил себе горячего чая с лимоном и поудобнее устроился в старом кожаном дедовском кресле. Неизвестно почему, но в этом кресле Вилену думалось особенно продуктивно. «Ну что ж, неплохо, совсем неплохо, – рассуждал Вилен, делая короткие глотки горячего чая. – Итак, товарищ Валевича, возможно, жив! Причем, как утверждает Никанор Иванович, это его самый близкий товарищ. И наверняка он много чего знает. Но вот откроется ли, расскажет ли он мне что-нибудь? Не факт. Надо постараться разговорить старика. Есть, правда, вероятность, что это всего лишь однофамилец. Хотя вряд ли совпадение имени и фамилии случайно, больно уж фамилия редкая. Но в этой жизни всякое бывает. В любом случае – это шанс, и, разумеется, надо ехать и все выяснить. Значит так, до Нового года – неделя. Загруз на работе не особо большой, пара установочных лекций и несколько семинаров. В первых числах января вроде ничего, – он открыл свою записную книжку. – Все верно, ничего, только заседание кафедры. Экзамены принимаю только во второй половине января. Вот и отлично, подпишу у Константиныча командировку в саранский архив, скажем, на неделю, он, кстати, сам мне говорил: если нужна командировка – подходи. Думаю, за неделю управлюсь и в архиве покопаться пару дней успею. Так, Новый год отметим у меня, как всегда приглашу Коляна, с него и барышни. Надо Паху позвать, а то в прошлом году не был. В этом году не отвертится, он же теперь мой телохранитель», – Вилен улыбнулся.