Покопавшись немного в ящиках, старый гном вернулся к столу, неся в руках кусок грязной, засаленной ткани, по которой уже вряд ли можно было угадать ее первоначальный цвет. Рунотворец протянул Хальдору открытую ладонь, и молодой гном вложил в нее мешочек с речным илом. Форинвальд расправил тряпку и постелил ее на стол. Затем, ловко орудуя скрюченными пальцами, старый маг развязал мешочек и высыпал содержимое на ткань. Мокрый ил комьями вывалился на тряпку и Форинвальд надежно обернул его краями ткани. Теперь ил снова находился в некоем подобии мешочка, и рунотворец, держа его за край, чуть выше наспех завязанного простого узла, поместил мешочек в кипящий котел. Край тряпки он привязал к единственной литой ручке котелка.

– Ну вот и славно, – сказал старый гном. – Теперь, ил должен пробыть в кипящем отваре не меньше трех часов. Только так он обретет нужные целительные свойства.

Форинвальд уставился белесыми глазами в пустоту и простоял так какое-то время. Затем он внезапно воскликнул:

– Хальдор!

– Слушаю вас, мастер Форинвальд, – едва не подпрыгнул от неожиданности молодой гном.

– Почему ты молчишь? Мне уже подумалось, что ты ушел.

– Я все это время был здесь, господин.

– Как интересно, – сказал рунотворец, – Мне казалось, что я попросил Гройна оторвать тебя от службы не для того, чтобы ты просто «все это время был здесь». Как ты считаешь?

Хальдор в недоумении склонил голову.

– Я здесь, чтобы исполнять ваши приказания. Так мне велел почтенный Гройн. Но я не был отозван со службы, господин.

– Вот как? Почему это?

– Я пока не служу в гвардии тана. Мой воинский путь начался совсем недавно. Я был назначен хускарлом могучего Бервидольфа, пока его не сразили гоблины в недавней битве.

Старый рунотворец задумчиво закивал.

– Да, да, я помню этого темноволосого воителя. – проговорил старик. – Он был из той редкой породы гномов, что обликом и поступками был похож на могущественных воинов древности. Его гибель это серьезная утрата для всех нас. Скажи мне, Хальдор, как он погиб?

– Три гоблина сложили головы, чтобы обманным маневром дать возможность двум другим лишить его оружия и истыкать копьями. Он умер, стиснув руки на зеленой шее одного из них. Тот гоблин задохнулся, так и не выбравшись из железной хватки мертвого Бервидольфа.

– Достойная смерть, – тихо, но восхищенно проговорил Форинвальд.

– Воистину так, – согласился Хальдор, – Вот только теперь, после его гибели, мне некому служить. У всех гвардейцев есть хускарлы, а меня скорее всего переведут в инженерный батальон, как только он будет создан.

– То есть как, некому служить? – удивленно воскликнул Форинвальд. – Вот теперь я понял, почему ты тут столбом стоишь. До тебя еще не дошло, зачем тебя сюда прислали?

– Мастер-сенешаль приказал мне поступить в ваше полное распоряжение, и … – глаза Хальдора округлились, – Это значит… Значит, я теперь буду служить вам, господин?

Форинвальд отошел от стола и повернулся к Хальдору лицом.

– Признаться, я надеялся, что Гройн пришлет ко мне кого-нибудь более сообразительного. Скажи мне, юный Хальдор, кого ты перед собой видишь? – тихо спросил он.

Гном внимательно оглядел старого мага с ног до головы и неуверенно произнес:

– Передо мной вы, мастер Форинвальд. Единственный рунотворец Берегонда, выживший после его падения.

– Верно. Но это еще не все. Перед тобой дряхлый старик, на исходе жизни умудрившийся лишить себя самого ценного для гнома его профессии дара. Я слеп, юный Хальдор, и теперь я лишь тень былого Мастера рун, о коем ходило столько занятных историй.

– Я слышал об этом. Мне жаль, мастер Форинвальд, – проговорил Хальдор.