В этот момент полог шатра распахнулся и вошел молодой коренастый гном с черной гривой непослушных волос и короткой бородой.

– Мастер Форинвальд! – воскликнул он, – По приказу сенешаля я поступаю в ваше распоряжение.

Он снял с плеча большой бурдюк с водой и поставил его у входа. Затем отцепил с пояса мешочек и протянул его старому магу.

– Ил и вода? – проскрипел рунотворец, уставившись невидящими глазами на гвардейца.

– Так распорядился мастер Гройн.

– Замечательно. Как твое имя, солдат? – спросил Форинвальд.

– Хальдор, господин. – ответил гном.

– Что ж, Хальдор, ты знаком с таинством рун или алхимией?

– На тренировках нас учили использовать грозовые и огненные руны, но…

– Ба! Это все ваши военные фокусы. Я спросил, что ты на самом деле знаешь об искусстве рунотворчества?

– Боюсь ничего, господин. – слегка виновато отозвался Хальдор.

– Прекрасно! – улыбнулся сквозь бороду Форинвальд. – Ты подойдешь как нельзя лучше. Ты в кольчуге?

– Да, господин.

– Снимай. – сказал старик и отошел в сторону, чтобы снова погрузиться в гору всевозможного хлама. Спустя минуту возни в ящиках, Форинвальд вернулся и протянул Хальдору бесформенный комок шерстяной ткани. – Моя старая мантия. Надень это. Мы будем работать с опасными веществами, так что лучше носить такую одежду, которую в случае чего можно очень быстро сбросить с себя. И давай, пошевеливайся! До наступления ночи нам нужно многое успеть.

Кольчуга Хальдора лежала, свернутая в ногах спящего тана Ульфредина. Сам молодой гном запахнулся в великоватую для него серую мантию и стоял у выхода из шатра, бросая любопытные взгляды на лежащего в забытьи правителя. Форинвальд трудился над кипящим медным котелком, будто позабыв о своем новом помощнике. Он то подливал в котелок неизвестные зелья, то бросал в него какие-то травы. При этом, из недр котелка каждый раз начинал валить густой маслянистый дым, с головы до ног обволакивавший рунотворца. Внезапно Форинвальд обратил невидящий взор на заскучавшего было гнома:

– Где вода, Хальдор?

– Здесь, мастер. – гном поднял с земли наполненный бурдюк и подошел с ним к столу учителя.

– Выливай ее в котел, – потребовал Форинвальд, – Смелее, это всего лишь вода!

Хальдор подчинился. Он с усилием извлек из горлышка пробку, поднял тяжелый бурдюк над котелком и стал осторожно подливать в него воду. Как только уровень воды достиг краев, гном вернул пробку на место.

– Можешь его убрать, – сказал Форинвальд. – Больше вода нам не понадобится. Ты принес речной ил, как я просил?

– Да, господин, – Хальдор снова снял с пояса небольшой мешочек и протянул магу.

– Замечательно! Нам нужно высыпать его на такую ткань, которая не пропустит сквозь себя песчинки. И в то же время, она должна легко пропускать воду. Хм, дай мне подумать. – Форинвальд почесал длинную седую бороду. Его лоб нахмурился, а губы тихо бормотали слова, которые Хальдор не смог разобрать.

– Ага! – вдруг воскликнул рунотворец, победно вскинув указательный палец вверх, – Мне кажется, я понял, что нам нужно, юный Хальдор. Пару лет назад, во время Пивной Недели, один торговец из Альторгора слег с неизвестной хворью. Тогда мне удалось выгнать из его крови заразу, за что он отблагодарил меня плащом из самого дорогого шелка, который только можно найти к востоку от Титанова Хребта. Кажется, купец назвал его осфирским шелком. Я слышал о жителях пустынь из далеких южных земель Осфирии, которые носят одежду из этой ткани. Так они защищают себя от песчаных бурь, что терзают их край. – Форинвальд в очередной раз направился к беспорядочному складу в углу шатра. – Этот плащ хорошо послужил мне в качестве источника половых тряпок, однако я точно помню, что оставался еще небольшой лоскут.