– Отсюда? Отсюда могу. А куда?

– Куда угодно, только подальше.

– Садитесь, – после некоторого размышления сказал я.

Выйдя из ловушки света, она села в машину. Я, спрятав пистолет, вернулся на свое место.

– Так куда вам? – посмотрел на непрошенную пассажирку, оказавшуюся гораздо моложе, чем показалось вначале.

Возникла идея проверить ее ДНК-сканером: не в розыске ли, но я пока придержал ее при себе. Да и для проверки нужна была связь с центральным сервером, а коммуникатор почему-то не находил станции с тех пор, как я въехал в лес.

– Мы долго будем стоять?

– Нет, – я тронул машину с места, – уже нет. Так что вы тут делали ночью? – искоса поглядел на нее.

– Я… заблудилась…

– Грибы собирали? – спросил небрежно.

– Грибы? Да… нет… – она вдруг повернулась ко мне и ее словно прорвало: – Они гнались за мной!

– Кто?

– Я… я не знаю… Моя машина поломалась, а потом… Я бежала через лес, а они гнались за мной…

– Кто?

– Я… я не знаю… Они похожи на… инопланетян. Головы большие, руки и ноги тонкие, а глаза, глаза как у сов… И жуткие члены, торчащие…

– Мутанты? – задумался я, прикидывая, какие уродства могли возникнуть у детей местных, отравленных цианидами. Похоже, версия с кукурузной золотодобычей не так уж нелепа.

– Я не знаю, – было такое ощущение, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать. – Я не специалист в вопросе мутаций. Я ехала в центр ассимиляции, учить русскому языку, а потом…

Понятно: наплыв трудовых мигрантов сначала из Средней Азии, а потом из Китая, с последующими вспышками ксенофобии, привел к тому, что власть в конце концов построила ассимиляционные центры, в которых новых граждан учили не справлять нужду в парках и скверах, не насиловать девушек и женщин в коротких юбках и брюках и голосовать на выборах за того, за кого следует. Поначалу от желающих учить в таких центрах не было отбоя, но после нескольких случаев, стыдливо названных официальной пропагандой «несчастными», со смертельным исходом, поток учителей поувял. Платили там хорошо, но и риск был велик. А такая молодая девушка могла пойти в учителя мигрантов только либо от полной бесшабашности, либо… либо от отчаяния. Вновь мелькнула мысль просканировать попутчицу. Мало ли что за ней числится?

Справа мелькнул асфальтовый отнорок к широким воротам.

– Вот! – закричала девушка, тыча в стекло.

– Что там?

– Моя машина!

– Однако, – я затормозил, потом сдал назад. Возле ворот двухэтажного кирпичного дама красовалась старенькая «лада». Вот она, поддержка отечественного автопрома. Бюджетникам «лады» совали едва ли не силком. – Точно ваша?

– Да.

– И что она тут делает?

– Не знаю.

Либо она была великой актрисой, как в старом кино, либо и правда растерялась.

– Таких машин миллионы. Если вы уверены, что это ваша, то…

– Номер, – перебила девушка.

Я почувствовал себя полным дебилом. Действительно, номер в свете моих фар был виден четко.

– Тогда надо пойти и спросить хозяина дома.

– Я боюсь! – вцепилась в дверную ручку. – Что, если он заодно с теми мутантами?

– Логично, – кивнул я. – Подождите меня в машине.

– Не ходите туда! – она вдруг схватила меня за руку. – Давайте вызовем полицию!

– Пока что вызывать не за что, – я аккуратно, палец за пальцем, отцепил ее руку. – А за ложный вызов штраф большой. Вы подождите в машине, а я схожу на разведку. Меня же они не знают.

– А если они там?

– Не бойтесь, – откинул куртку, показывая кобуру, – у меня есть вот это.

Вылез из машины и зашагал к воротам из профлиста, крашенного шаровой краской. Почтовый ящик с торчащим номером «Воскресного демагога». Роскошь: подписную газету на бумаге, доставляемую роботом-квадрокоптером, нынче мало кто мог себе позволить. Многие даже в электронном виде от подписки отказывались, довольствуясь обязательными бесплатными «Имперским величием, «Особым путем» и «Духовным скрепером». Под бесстрастным взглядом стеклянного зрачка камеры нажал кнопку домофона. Запищал замок, я потянул ручку калитки и вошел во двор. Засыпанная щебнем дорожка, подсвеченная ЖК-лентой бордюра, привела к крыльцу. Щелкнул очередной электрозамок и я вошел в холл. Так я и залез в этот капкан.