Неприятно, разменяв сорокет, узнавать о себе новое. Да еще и такое.

Оказывается, ты – животное, Демон, да? Открытие…

Охеренное…

И надо бы с этим что-то делать.

Меня шатает, колбасит, трясет так,  что еле удерживаю дрожь.

Неудовлетворенное тело дает полную обратку, показывая , насколько я не прав был сейчас. Не надо было уходить, надо было…

Черт… Она там лежит под одеялом. Голая. Беззащитная. Доступная. Вернуться. Просто вернуться и заставить ее замолчать. Заставить ее сказать «да», вместо «нет». Это же несложно. Она отзывалась на мои ласки, я же чувствовал!

Просто вернуться и…

Сука!

Я рычу что-то настолько грязно-матерное, что, наверняка даже дядька мой, тот еще знаток всевозможной фени, восхитился бы.

И иду в ванную.

Тело протестует, не хочет в ту сторону. Слишком далеко от нее. И неправильно.

Но я не зверь. По крайней мере, не до конца.

Душ.

Мне нужен душ ледяной. Прийти в себя. Успокоиться. Переключиться на другие дела, более насущные, чем желание потрахаться с несчастной испуганной Лисичкой.

Врубаю холодную воду, становлюсь на поддон душевой кабины… И нихера не чувствую! Нет облегчения!

Ледяная вода, попадая на кожу, становится горяченной и только добавляет градуса происходящему безумию. Закрываю глаза, упираюсь в стенку душевой сжатыми кулаками.

Черт… Чего ты творишь, Демон?

А мог бы сейчас с ней быть… Мог бы продолжить. Распробовать ее до конца, так, как тебе хочется…

Мог бы… Ее сюда. В душевую. Поднять, насадить на себя… Она легкая же, невесомая, одно удовольствие на руках держать…

Сука! Не выдерживаю, не могу! Сжимаю член в кулаке, ее представляя. Тупо мне, мерзко от этого. Но никак по-другому!

Она рядом, она по телу голому скользит, кожа нежная, тонкая, в веснушках… На ней след остаётся даже от пальцев! А уж от губ, от хвата жесткого… И это правильно! Это так и надо. Чтоб следы. Чтоб побольше. Прижать к стенке   и двигаться, не жалея, не останавливаясь, глядя в невинные, широко распахнутые омуты карих глаз… Она бы выгибалась, губки свои пухлые облизывала. Провоцировала робостью на еще более остервенелое насыщение собой, еще более жадное, безумное!