– Хорошо, – я вытер губы и положил салфетку на стол. – Спасибо, все было вкусно.

Вышел из столовой и поднялся в свою комнату. В голове было слишком много мыслей, которые я мог успокоить только одним способом. Вышел на балкон и стал смотреть на небо, разгребая завалы в своей голове. Но простоял я так недолго.

Не прошло и десяти минут, как ветер усилился, а небо, затянувшееся тучами, уронило вниз первые капли дождя.

«Как бы шторма не было» – проговорила Инга у меня в голове.

Я вошел в комнату и закрыл дверь на балкон. Природа как будто того и ждала. Как только щелкнул замок, вода с неба полилась как из ведра. Ветер рычал, выл и бил воду о стекло, будто пытался его выбить.

Под звуки, подобные тем, что издает умирающий зверь, я лег в кровать и скоро уснул.

Несколько раз я просыпался ночью, слышал плеск воды и вой ветра, молил о том, чтобы на утро все успокоилось, и снова погружался в сон.

«Хочешь жить – умей стреляться»

Остров Поррод. 13 июля

И все же первый школьный день выдался очень пасмурным. Шел дождь, хотя и не такой сильный, как ночью. Благо, дорожки, рассекающие остров, были усыпаны мелкими камнями, отчего не было грязи, но ноги в стоящих лужах промочить было можно. За ночь у многих деревьев поломало ветки, а листья от пальм легли на землю толстым ковром.

Накинув поверх одежды водонепроницаемые плащи, мы двинулись к горе, которая вблизи не казалась такой уж огромной: метров тридцать – тридцать пять. У ее подножья стояло трехэтажное здание, которое в лучах солнца, может, и выглядело впечатляюще, но только не с налипшими на стекла листьями и двором с прибитыми цветами и сломанными саженцами.

Прохлада здания приняла нас после не менее холодной улицы. Я поежился, когда капли с дождевика упали на шею.

Пустота школы давила на физическом уровне: холл, в котором стояли только большая фарфоровая ваза с цветами да четыре дивана, коридоры с голыми стенами, полупустые классные комнаты – все было холодным и неприветливым.

Да, не сравнить ее с моей старой школой, где на переменах слышны веселый смех, топот сотен ног и гул голосов. Может, это лишь дело времени, и вскоре здесь будет все то же самое? Семь подростков, чье присутствие в этом здании будет эхом разноситься по пустым коридорам… Да, мрачноватая картина. В пору фильмам ужасов, в которых рассказывалось о заброшенных приютах.

Даже если и так, то пройдет не один месяц, прежде чем все выучат общий язык и смогут общаться меж собой без трудностей.

Мы с Димитрием (сегодня он сопровождал меня) пришли в школу первыми и заняли край одного из диванов, стоящих в холле.

– Ты можешь с кем-нибудь общаться? – спросил у меня охранник.

Я отрицательно покачал головой:

– Только если кто-то из них знает общий язык, ну или хоть как-то владеет русским, в чем я очень сомневаюсь.

– А ты в школе изучал что-то, кроме русского и общего?

– Только английский и французский, правда, свободно на них не говорю, – я посмотрел на дверь, в которую входили первые ученики. – Только отдельные слова и фразы. Все свободное время посвящал общему.

Димитрий кивнул и шепотом начал представлять мне входящих:

– Это Сюин Янь, – указал он мне на черноволосую девушку. – Китаянка. Мы вместе плыли на корабле, если помнишь. Ее охрана – Эми, которая сейчас с ней, и Ян. – Дождавшись, пока в холл войдет следующий ученик, Димитрий продолжил. – Эдвин Пири – американец. Сейчас его сопровождает Майкл, а Вероника, вероятно, осталась дома. Итальянец – Леандро Санти.

В холл вошел высокий подкаченный парень. Он откинул капюшон дождевика назад, и я смог разглядеть его лицо: острые скулы, чуть выдающийся вперед подбородок, приподнятые уголки губ, нос с горбинкой, глаза, в полумраке холла показавшиеся мне черными. Светло-русые волосы, промокшие даже под дождевиком, прилипли ко лбу.