Он бесконечно ее любил, но никогда в нее не верил. Не верил, что Лиззи поступит, что сможет учиться… Отец сам был десмондом с весьма посредственной способностью и примаром Кергилена и хотел, чтобы она пошла по его стопам. Со страшными скандалами Лиззи удалось отстоять свое решение учиться, но скептицизма Роэля Бредфорда лишь прибавилось.

Лиззи проглотила какой-то вязкий, тягучий комок, застрявший в горле, и твёрдо сказала:

– Ошибаешься, папа! У меня высшие баллы по всем предметам. Я прошла в следующий триместр!

– Да? – с сомнением переспросил отец, вглядываясь в нее с экрана планшета, но, видимо, каким-то чудом ей все-таки удалось его убедить. – Что ж, молодец, дочурка! Не ожидал!

Не успела Лиз договорить с отцом и отключиться, как в ее комнату ворвался Виктор. Крепко обняв девушку, он закружился вместе с ней, осыпая ее щёки и губы легкими поцелуями.

– Ура, Лиззи, любимая! Ты остаёшься! И как тебе удалось убедить этого напыщенного Леоне? Моя любимая – умница!

– Ты что, подслушивал под дверью? – нахмурилась девушка.

– Я услышал случайно, – пропел парень, поцеловав Лиззи в шейку, и от прикосновения его немного влажных губ она вздрогнула. – Мы снова вместе, хорошая моя, и теперь нас ничто не разлучит! Нам нужно это отметить!

А потом произошло совсем странное: в бесконечно любящих глазах Виктора что-то мелькнуло, он вдруг положил ей руки на бёдра, чего раньше никогда не делал, и прижал к своим бёдрам. Он был высоким, очень худым, и животом, упершимся в его ширинку, Лиз ощутила что-то выпуклое и твёрдое.

Виктор смотрел на нее, как ни в чем не бывало, и нежно улыбался, давая ей понять свое желание. Лиззи ощутила неудобство, а потом почему-то отторжение. Ей не хотелось, чтоб он ее касался, и особенно – своим напрягшимся членом, даже сквозь одежду.

Она так хотела рассказать ему о том, как унизил ее Константин Леоне, поделиться переживаниями, но подходящий для этого момент ушел. Виктор думал сейчас совершенно о другом.

Каким-то чудом ей удалось выкрутиться из неловкой ситуации, сославшись на то, что устала и очень хочет спать, и спровадить парня, чтобы в слезах броситься на свою постель, едва он вышел.

Святые угодники, как можно было ухудшить ее и без того бедственное положение? Только солгав отцу и парню, зная, что эта глупая ложь выяснится на следующий же день! И если Виктор поймет ее и поддержит, то отец…

Ох, отец! С каким видом она вернётся в Кергилен? С видом побитой дворняжки, конечно! А он, он торжествующе скажет: «Вот видишь, Лиз, тебе надо было меня слушать, ведь я был прав!». И все жители их маленького городка, обожающие свежие сплетни, будут втайне потешаться над ней: глупышка надеялась, что сможет учиться в самой столице, в Академии вампиров! Нет, в лицо они, конечно, станут сочувствовать, и это, пожалуй, ещё хуже!

Глухо простонав, Лиззи, всхлипнула и уткнулась в пушистую подушку, которая очень скоро стала мокрой от слез. Лишь отчаянье, больше ничего…

В этот момент дверь снова распахнулась и в комнату, словно на подиум какого-то модного показа, ступила ее соседка по этажу, Джина – чистокровная вампирша из высокородного дома вампиров фамилии Моранте.

Как всегда, Джина Моранте выглядела просто восхитительно. Жгучая брюнетка с радикальным каре, с идеальной фарфоровой кожей и чарующими миндалевидными глазами, она была одета в алое платье из переливающегося атласа, а высота каблучищ кроваво-красных туфель по-настоящему устрашала.

– Быстро твой десмонд от тебя утек, Бет, – бесцеремонно развалившись в кресле, заявила вампирша. – Я-то думала, у вас будет ночь любви!