Она тогда так расплакалась перед Прародителем! «Но почему? Что я не так сделала, что это за наказание?» Сейчас она улыбалась ответу Старца, а тогда ничего не поняла из его слов. Он сказал: «Ты неполноценна в своих творениях. Ты вкладываешь во всё столько женской энергии, что получается дисбаланс во Вселенных. Поначалу ты справлялась, но позже начала аккумулировать энергию ИНЬ в чистом виде и перестала видеть некоторые вещи. Увидеть все объемно и полноценно ты сможешь только вместе с твоим избранником».

Лада тогда, опустив плечи, уходила с Горы обиженная и растерянная. Все ей сочувствовали вслед, но никто не посмел перечить Прародителю… Сочувствовали, потому что знали, что далеко не всем божественным Существам, воплощенным на Земле, дано стать целыми с кем-то избранным. Это задача не по силам очень многим, и все понимали: как бы хороши они ни были, это не значит, что в земных условиях они найдут друг друга и узнают.

Ладушка остановилась у реки, прислонилась к деревцу, дотронулась до ближайшего цветка, из тех, что тянулись за ней в своем множестве и буйстве цвета и разнотравья, и стала вспоминать свою земную жизнь в этом воплощении. Каждый раз, встречая Жителя Горы Богов в теле человека, она подходила ближе к нему и смотрела очень пристально в глаза. Но ни один не выдерживал её взгляда. И она понимала, что это тоже не Тот избранник, с которым она снова сможет вернуться к творчеству Вселенной. Не то чтобы она жаждала сотворений новых миров. Этим она наигралась уже вдоволь. Но энергия творчества бурлила в ней, и ей нужно было давать выход. Иначе она не умела жить, иначе она задыхалась. И ей порой казалось, что умирала.

Умирала она миллионы раз и не боялась физической смерти. Каждый раз этот болезненный выход из тела – и невероятное облегчение, когда можно полномасштабно ощутить свое естество вне рамок тела. Только сейчас она поняла, что к ней вернулась способность творить. Она даже подскочила на месте!

– Отец! – воскликнула Лада, обращаясь к Прародителю, – так я прощена? – В ответ стояла глухая тишина, нарушаемая шорохом созданных ею трав и цветов. – Что же это! Меня больше не слышат? – с досадой думала Лада. – Лель хочет только играть со мной, не принимает меня всерьез, но мой возлюбленный Старец Прародитель! Я пойду к нему и все узнаю! – твердо решила Лада! И поднялась в решимости всё выяснить.

Тем временем Лель нарисовал очень много картин с изображением Лады, от ребенка до глубокой старицы, и разослал по всем концам в надежде найти её. В ожидании он решил себя чем-нибудь занять. В надежде найти это новое занятие он вышел из своего замка и пошел гулять по окрестностям. Ему встречались люди, животные, цветы и деревья, камни… но ничто и никто не находил отклик в его Душе. Она молчала.

«Душа моя, – мысленно обратился к ней Лель, – ты привыкла к тому, что тебя понимают? И теперь, когда вокруг все равнодушно на тебя взирают или, с другой крайностью, смотрят, чего-то ожидая от тебя, тебе стало не по себе. Не так ли? – Душа молчала и ждала. – Оказывается, когда тебя понимают – это такое блаженство! Но ведь жил же я без этого! – тихо размышлял Лель. – И были выстроены стены и созданы правила, по которым все жили в замке. Зачем мне что-либо менять? – продолжал утешать сам себя он. – Ведь мне и так хорошо, зачем я ищу Ладу? Что я ей скажу? Я знаю: она сделает со мной ЭТО. Она посмотрит на меня своими глазами. Эти глаза мне известны, и я бежал от них очень долго, и у меня получилось ведь убежать! Почти получилось. Зачем же я ищу её снова, чтобы снова сбежать? Я сумасшедший. Это точно».