Наковальня намёк понял, напустил на себя деловой вид. Подхватил жену под руку и направился к выходу.

– Ох, и хитёр ты, Сэр Тумак. – Гадина подвинула к нему стул. – Где ж ты ума набрался? Всё по лесам да болотам шастаешь. А там какой ум? Одни комары, да нечисть.

– А ты сама то, не наших ли будешь, а, Гадина, дочь колдуна франзонского? А подруга твоя, наперсница, не знатная ли ведьма?

– Говорю же, хитёр ты. Так что вы тут обсуждали?

– А тебе всё знать надо? Лучше скажи, где вторые сутки Лад пропадает.

– У Седоборода он. Опять что-то старик замышляет. А что – не говорит. – Загрустила Гадина. – Я кто? Жена Ладу. Так не уж то мне знать не положено?!

– Тебе расскажи, так через день весь Посад знать будет. Пропечатаешь в «Ведомостях», и всё, нету тайны и секретности.

– Чай, не глупая я. Знаю что публиковать, а что придержать до времени.

– Вот и придержи своё любопытство.

– Ах ты… Шерсть бы тебе повыдёргивать, да не клочьями, а по волоску, чтоб больней было!

С тем и ушла.

Гоблин проводил её улыбкой. После над словами кузнеца задумался. Спустя две кружки пива (в ресторации время Сэр Тумак мерил не часами, а кружками), решил он на заимку поскорее вернуться. С Сичкарём (тьфу!!!) надо бы разговор устроить…

* * *

– Явился? И чего это Седобороду от тебя потребовалось? Два дня тебя не видно, не слышно!

– Да так… мелочь. – Замялся Лад, сапоги хундустанские снимая.

– Знаю я эти «мелочи»! То с гоблином в карты играешь, то со стариком, из ума выжившим, опять что-то замышляешь! Вон, Наковальня, по нему и видать, что женат человек. Хоть и пропадает в кузнях своих, а о доме не забывает. К жене спешит. Ох, и повезло же Соньке! А у меня муженёк непутёвый. Они парой ужинать приходят… А ты меня ни разу в ресторацию не пригласил.

– Так твоя же она. Чего приглашать? Ты там хозяйка. Когда хочешь – пришла. Что хочешь – поела.

Лад с трудом скинул сапоги, в угол поставил.

– Дурак ты, Ладушка. – Вздохнула Гадина, поправила одеяло шёлковое, и отвернулась к стене.

Лад плечами пожал, разделся, лёг рядом.

– Слышала новость?

– Будто Яром с новобранцами нечисть гонял? Чушь это.

– Про нечисть не знал… А вот о том, что он утром, совершая объезд дозорный вокруг Посада, уберёг покой торговли честной, путём побития ворога тайного, об этом всё ярмарки шумят.

– Ой, ты, надо же… – Встрепенулась Гадина, повернулась к мужу, голову на грудь его положила. – «Покой уберёг»!!! Да напился твой воевода. Голову припекло, вот и привиделось невесть что. Какие вороги тайные?! Ты то хоть не повторяй чепухи базарной! Все вороги тайные нынче как на ладони. При посольствах своих ошиваются. Всё законно и легально.

Отучился Лад слюну разбрызгивать по поводу и без. Но иногда хотелось ему в сердцах сплюнуть, как раньше бывало, унять тревогу пусть слабым, но всё же утешением – обряд совершён, и нет над ним силы ворожбы.

– Ты сказала бы Зятье, пусть не шумит при всех. А то, что это за дела, – как только ступаю на двор, имея желание в делах хозяйских участие принять, или совет дельный кому дать, так она, ведьма старая, кричит на меня, будто и не хозяин я здесь! Да ещё и при всех.

– А нечего тебе, милый, в дела домашние вникать. Ты кто? Купец знатный. Дела торговые в гору идут. Она же не учит тебя как торговлю вести. Вот и ты не суйся! Да и какие советы дельные от тебя, ежели ты в хозяйстве домашнем ну прям как ребёнок! Того и гляди, чтоб чего с тобой не случилось! Чего стоила затея твоя с мельницей механической! Побаловался недельку, выстроил невесть что… Хорошо, ума хватило на испытаниях народ разогнать. Никого не убило, когда на куски всё разлетелось! Сколько потом насмешки терпели? Поди, месяца два в Посаде шутки смешнее не было. Ох, и натерпелась я… Ладно, не сопи. Скажу. Спи.