Сочатся на брусчатку мостовой,

Пусть ветер оплеухой, норовливо

Накатит на меня со стороны….

Твоя прелестность холодна и чуть тосклива —

Но в этом, осень, нет твоей вины…

Пронизан воздух свежестью и зелень

Крепка как нашатырь, ласкает вдох…

Тревог и дум смятенное движенье…

Тобой я, осень, снова занемог.

Писать и думать. Чувства приглушенны

И матовы, как бархат дорогой.

В тонах твоих свинцовых растворенный,

Я пьян твоею мудрою тоской.

Как мало надо осенью! Чтоб теплый

Тебя ждал дом – желанен, недалек.

Чтоб разговор о жизни умудренный

Забрел, ища тепла, на огонек.

Чтоб этой властною, холодною порою

Надежды согревали угольки….

Мы мучимся осеннею тоскою,

И истину черпаем из тоски.

Твоя тоска мудра, царица осень!

В ней временность и ценность бытия,

В ней знания трагического проседь

Которое обрел так рано я.

Безжалостно ты осень обнажаешь

То, что мы в буднях прячем от себя —

Дорогу к смерти… будто заставляешь

Вглядеться в жизнь и жить, ее ценя.

Твоей печали влажное дыханье,

Тоска листвы, измазанной в меду,

Мне возвращают жизни осознанье,

И ощущенья жизни глубину.

Пространство, время, будничное рвенье,

Движение куда-то впопыхах —

Все замирает… важно лишь горенье

Огней окон и жар из очага.

Как чувствуешь ты осенью и ценишь

Жилища неприступность и уют!

Природы испытаний не отменишь —

Так ощути их смысл и красоту.

Жить бы в Риме… пить бы кьянти,

Хоть раз в месяц – в Ватикан…

Утром – Форум, вечер – в Спаде

Восторгаться полотнам…

Раз в неделю взглядом свежим

Пробегать по Авентину,

Ну, а после – в старых термах

Слушать графа каватину…

Никогда бы не устал я —

Рим за жизнь не обойдешь…

Каждый камень тут – как тайна,

Не увидишь – не поймешь…

Красоту как повседневность

Я пьянея бы вдыхал,

Позабыв тоску и ленность

Миг как вечность б проживал…

И среди веков дыханья,

Под молитвы красоты

Позабылось бы страданье,

Навестил бы жизнь смысл…

Но увы, пленен судьбою

Я средь лысых, мрачных гор…

Взглянешь – крик подступит к горлу…

С ними долгий разговор

Каждый вечер муэдзины

Словно голосом моим

Начинают… тоны длинны,

И гнусавы, и грязны…

Вточь как это завыванье

На сфальшивленных тонах

Жизнь бесследно утекает

И теряется в горах…

День за днем… за годом – годы…

Ниоткуда в никуда…

Без последствий и покорно…

Словно пыль… или вода…

Горы эти – злые горы…

Сколько крови между них

Пролили безумства, споры,

«Боги» этих и других…

Вопли ненависти, мести

Не стихают между скал…

«Божьим» кличут этот место…

Глотки пьяных зазывал…

Пьяных злобой, пьяных ложью…

Нет любви – и бога нет!

Превратили «волю божью»

В окровавленный кастет.

«Наше!» «Наше!!» «Пламя веры!!»

«Кровь отцов!!!» «Нам месть – завет!».

Проклинаю лицемеров —

«Бога» в вас в помине нет.

Жизнь в ничто под «стягом божьим»

Превратилась здесь давно…

Тут убийцы осторожны,

С благочестьем заодно…

Тут убьют, благословившись,

В спешке требник прошептав…

Кто-то – даже извинившись:

Надо, мол, а не со зла…

Тут закон – увы, не совесть,

Не любовь, а «путь отцов».

Торопясь его исполнить

Окунают в кровь лицо.

В красоты прозренных формах

И в закуполье небес

Больше бога, скоморохи,

Чем в «акбар» или в «шабес»…

Когда мукой душ бессонных

Мы рождаем красоту,

Мы близки и любы богу,

Коли есть он… Подведу

Я итог бурлящим мыслям —

Бог – любовь… сейчас, сейчас…

Вот! Любовь – она есть сила

Созидающая в нас…