Когда мы покупали этот дом, то надеялись, что он станет нам крепостью. И не только от моральных проблем, но и не допустит постороннего присутствия в нашей семье. Но всё оказалось совершенно не так. Я, как журналист слышал и сталкивался в своей жизни с множеством странных историй, в том числе и мистических, но никогда не думал, даже не подозревал, что одна из них когда-то станет частью нашего быта. Возможно, мистер Аттвуд что-то знал об этом, или был косвенно причастен, ведь тогда сразу объяснялись все странности в его поведении перед покупкой дома, и даже то, почему он оставил новым жильцам всё своё имущество. Но быть уверенным в этом до конца я не мог за неимением каких-либо доказательств. В конце концов, ситуацию он исправить не смог бы, а искать виноватых теперь было, по меньшей мере, неразумно. Вот за такими невесёлыми мыслями, меня настигло следующее открытие.

Я подравнивал кусты возле дома, когда вдруг увидел женский силуэт в окне. «Моя жена наблюдает как я работаю» -улыбнулся я про себя, продолжая работу. Подняв голову в следующий раз, я уже никого там не увидел, только край старого дубового шкафа с орнаментом, выглядывал из-за приоткрытой шторы. Поэтому, я не придал этому особого значения, и решил завершить начатое дело, после чего сходить и навестить Шерил, а заодно узнать, как там наша дочь. Она встретила меня приветливой улыбкой, поднимаясь со стула.

– Ну как она?

– Всё в порядке, мы с ней немного поговорили, а теперь она играет у себя в комнате.

Я посмотрел в сторону окна и задумался.

– Всё в порядке?

– А где шкаф? -с удивлением обратился я к жене.

– Какой шкаф? – в недоумении переспросила она.

– Тот, который стоял возле окна.

– Но… здесь никогда не было шкафа. Он ведь стоит с другой стороны.

На минуту выдержав паузу, я произнёс:

– Просто я видел тебя в окне, когда убирал в саду, и видел край шкафа, а теперь его нет.

– Я не подходила к окну. Кристиан, ты меня пугаешь…

В комнате нависло молчание.

– Но я точно видел кого-то в окне второго этажа. Могу допустить, что я перепутал окна, но силуэт был очень отчётливым.

Видя полное замешательство и волнение Шерил, я снова спустился в сад и посмотрел на окна. Вот он, мой кабинет. Через распахнутые шторы видно письменный стол. А это, скорее всего комната дочери (никак не могу запомнить расположение всех комнат в этом огромном доме), рядом наша с женой спальня. Но что же это за окно? Светлая штора теперь была полностью задёрнута, но я по прежнему, видел угол украшенного резьбой шкафа. Действительно, я не знаю ни одной такой комнаты.

Быстро поднявшись по лестнице, я остановился перед нашей спальней. Между всеми дверями был одинаковый промежуток, и лишь между спальней и до самого угла не было ничего, кроме голой стены. Выходит здесь и правда есть скрытая комната, о существовании которой прежний владелец решил умолчать по непонятным причинам. Не знаю, правильным ли было моё намерение касаемо этой стены, но я принял решение разобрать её и узнать, что же скрывается за этой кладкой. Шерил приняла моё заявление не особо радостно, но и не противилась, так как, по всей видимости, сама хотела знать, с чем мы имеем дело. Решено было позвать мастера из города, который поможет с этой проблемой, а так же позаботится о дальнейшем ремонте.

Я уже давно не мог нормально заснуть. Сначала меня бросало то в жар, то вдруг становилось холодно, будто бы в комнату залетал свежий осенний ветер. А потом, полночи я метался во сне, изворачиваясь от кошмаров, преследовавших меня. Я бы вполне мог списать это на усталость, так как на земле работы всегда находилось больше чем в привычных для нас высотках, да и служебные обязанности никто не отменял, но я чувствовал, что причина кроется в чём-то другом, чего я ещё пока не осознал в полной мере. Иногда посреди ночи, меня будто бы выбрасывала из сна неведомая сила, и потом уже я не мог сомкнуть глаз до самого утра, лёжа в своей постели и прислушиваясь к каждому звуку и шороху в доме. Но больше всего меня беспокоила Эйприл. Ранее всегда такая открытая и улыбчивая, она начала всё чаще замыкаться в себе, не давая возможности ничего узнать до тех пор, пока она сама не решит, что для этого настало подходящее время. Я готов был поспорить, что такое место, как верхний этаж дома: тёмный, мрачный и сырой, никогда не привлёк бы её для игр, если бы что-то не влекло, не тянуло туда. И это «что-то» как раз не давало мне покоя. Зная насколько ранимой, нежной и впечатлительной была наша дочь, я боялся, что подобные происшествия как-то отразятся на ней, к тому же любое моральное потрясение могло повлечь за собой очередные приступы астмы, от которых мы оберегали её. Но в этом доме так не получалось. Он будто бы жил своей, отдельной ото всех жизнью, и нельзя было предугадать, в какой момент ты можешь стать его частью. Порой мне начинало казаться, что кто-то невидимый контролирует нас, следит неустанно за каждым шагом, сделанным в этих стенах. Немного легче дышалось на улице, но всё же ощущение, что эта земля так же связана с домом, присутствовало. Всё это походило на замкнутый круг, по которому мы ходили.