– Будь она проклята! – В сердцах закричала Элина, разрывая тишину предрассветного дома. – Ненавижу ее!

Заспанная горничная влетела в комнату, когда Элина, рыдая и вопя, рвала книгу на части, терзала на себе волосы и одежду.

– Я не могу больше ждать! Это невыносимо, Бэт! – Плакала Элина, пока служанка, крепко прижимала ее к себе.

– Тише, тише. – Бэт погладила Элину по голове. – Не все так плохо, моя милая. Ведьма, может, еще умрет. Я слышала, в столицу съехались не только почитатели этой твари…

– А если они попытаются убить ее? – Вздрогнула Элина. – Князь, непременно, попытается спасти королеву, а вдруг…

– Нет, нет, что вы! – Замотала головой Бэт. – У нее есть телохранители, что вы. Только говорят, она иногда засыпает на несколько дней и горит в аду своей грешной души, а загубленные ею люди терзают плоть наяву, – зашептала Бэт, баюкая Элину как ребенка. – От своих проступков не сбежишь, а руки графини по локоть в крови. Вы не печальтесь, госпожа. Он вернется, я чувствую. Злая и холодная королева не умеет любить, лишь мучает нашего князя. Он устанет от ее безразличия, только не делайте глупостей…

Обессиленная Элина забылась сном.

Она не слышала, как отворилась дверь, а заботливые руки перенесли девушку в спальню, укрыли одеялом. Князь долго смотрел на спящую, ее лицо, то улыбающееся, то хмурое. Он знал, что девушка будет счастлива встрече и хотел увидеть любовь хотя бы в глазах этой смертной.

Кровь струится по клинку.

Да, это кровь твоих врагов!

Я защитить тебя смогу,

Знай и прими мою любовь!

Я не нарушу слово

Рыцаря Легиона.

Только прошу о малом,

Силы Земли.

Чтобы клинок разящий,

Древний завет хранящий,

Крови напился алой,

Благослови!

(Александр Афанасьев – «Рыцарь легиона»)

– Господин. – Элина улыбалась все утро. – Я молила Лорин о чуде и вот, – вы здесь!

– Я не забывал о тебе, дитя. – Фауст протянул девушке маленькую коробочку. – Ты же знаешь, в эти дни у меня было особенно много дел.

Элина с трепетом приняла подарок, опустила ресницы. Ее дрожащие пальцы открыли футляр, и красавица ахнула от восторга: алое рубиновое ожерелье струилось по бархатной ткани.

– На следующей неделе состоится бал, Элина. Ты будешь прекраснее всех дебютанток в этом году! – Князь помог девушке надеть подарок на шею. – Завтра Флор сопроводит тебя в ателье, Бэт поможет выбрать ткани для платья.

– Ваша светлость, я… Бал в честь вашей свадьбы для благородных дам… – Смутилась Элина. Ноги онемели, охваченная жарким волнением, от непосредственной близости к своему герою, девушка была пьяна от счастья. – Меня не приглашали.

Истинный хитро улыбнулся, непринужденно достал из кармана конверт с золотым тиснением, с удовольствием наблюдая, как заблестели в глазах смертной искорки.

– Я хотел вручить его лично.

Элина залилась краской. Милая и кроткая. Юное существо, полностью подавленное своей детской влюбленностью.

– Я очень хочу представить тебя своей бедующей княгине. – Фауст пристально наблюдал за девушкой.

С лица красавицы в раз сбежал румянец, чуть дрогнула улыбка, но так и не померкла. Пульсировала в висках горячая кровь, отравленная радость разбегалась по венам.

Тепло заполнило бессмертную душу: какая самоотверженная жертвенность. Ни слова упрека, ни слезинки.

Дальняя, но все же родственница графини де Стрейн, сияла не так ярко, как другие Ключи Лорин. Этот свет привлек внимание князя в тот самый вечер, когда Лино потащил его в публичный дом.

– Вы навещаете свою невесту? – Тихо спросила Элина.

– Нет. – Нахмурился князь. – Я не хочу беспокоить ее сейчас. Ей нужно найти покой в своей душе. Сон стер много воспоминаний, Жанна только начала приходить в себя.