Он поднял зареванную девочку на ноги, достал из кармана платок, обтер ее лицо от сажи.

– Ты. – Он бросил тяжелый взгляд на одного из монстров. – Выведи ее из города. Настоящий воин не воюет с детьми, а Истинный верноподданный Сумеречного королевства дарит легкую смерть. Ничего не бойся, дитя. – Обратился он к Элине и улыбнулся. – Все скоро закончится. Не смей убивать. – Снова посмотрел на полукровку вериец.

Он вручил девочке свой платок, погладил светлые волосы.

Чужак не спеша удалялся, все время осматриваясь по сторонам, будто ища кого-то или что-то. На мгновение в поле зрения ребенка появилась красивая невысокая девушка. По золотым саблям стекала кровь, обезумевший вид пугал.

– Идем. – Приказала она спасителю Элины. – Кейн велел тебе проводить меня в особняк герцога.

Лицо верийца стало вежливо-холодным, он молча кивнул. Прекрасная незнакомка отвернулась, а в глазах верийца вспыхнула печаль. Полукровка потянул девочку за руку, а сказочный незнакомец скрылся в горящем городе…

Потом был голод, скитания по сожженным фермам в поисках любой еды, запах гари, беженцы, к которым присоединилась Элина. По ночам ей снился вериец, тогда она забывала обо всем и с разочарованием распахивала глаза утреннему свету, где таились тяготы войны.

***

Девочка добрела до Оринберга спустя неделю после разгрома армии Кейна. Город сохранил свою красоту, но, точно язвы на теле прелестницы, по улицам рыскали ободранные, растерянные люди.

Один раз Элина видела казнь пленников. Толпу едва сдерживали воины-василиски и рыцари короля Альберта. В обреченных кидали камни, плевали, выливали из окон помои. Однако, те гордо шествовали на эшафот, их выбеленные солнцем лица казались уже мертвыми и безразличными ко всему.

Элина не стала смотреть, как отрубает головы палач, она устала от крови и хотела найти приют.

Местные беспризорники приняли ее плохо, прогоняли с улицы, где промышляли воровством и клянчили деньги. Нищие на ступенях храма Святой Елены тоже осыпали несчастную руганью.

Наконец, она сдалась. Девочка сползла по стене в темном переулке и, спрятав лицо в худые ладошки, горько заплакала. Она скучала по дому, по своей матери, по брату, по отцу, что ушел сражаться на городскую стену, да так и сгинул в ночи.

Ее подобрала Вайолет. Хозяйка публичного дома оглядела девчонку с ног до головы, ткнула в бок.

– Хватит скулить, и так на душе кошки скребут! – Сердито набросилась она. – распугаешь всех клиентов.

Но Элине было все равно. Пускай бьет, кричит сколько ее душе угодно. Она не хочет больше дышать этим ядовитым воздухом.

– Ты что, глухая? – Вайолет ткнула носком сапога в бок замарашки, та лишь всхлипнула громче.

Вайолет сжалилась над девчонкой. Когда-то прежняя хозяйка дома терпимости так же забрала ее с улицы, когда та осталась сиротой. Отмыла, накормила и заставила работать. А потом передала свое дело.

У Вайолет не было и не будет детей: хозяйка поила своих девочек отваром. Через годы, сколько бы ни старалась Вайолет, ничего не получалось. Она осталась бесплодной.

Женщина не заставила Элину продавать свое тело. Он не желала бедняжке своей судьбы. Девочка убиралась в комнатах, стирала вещи, а когда подросла и похорошела, стала разносить напитки и еду гостям.

Трогать свою приемную дочь Вайолет не разрешала, сколько бы ни предлагали посетители. За девять лет Элина выросла, расцвела и стала забывать ужасы войны. Дом терпимости из простой дешевой дыры превратился в дорогое заведение, куда часто наведывались весьма знатные господа.

Время шло, Элина не забывала своего спасителя, смеялась над ухажерами и все грезила о большой любви. Мачеха позаботилась и о приданном для нее, и об образовании: читать и писать девушка умела лучше многих благородных отпрысков, транжиривших время на развлечения.