– О! – Алчно облизнул губы моряк. – Да тут нам двоим хватит на настоящий пир!

– Идем же! – Незнакомец ловко взял пьянчугу под локоть и повел к таверне. – Я приехал издалека на торжество в честь графини, и желаю, как можно больше узнать о вашем чудесном городе.

***

«Я был счастлив до того, как узнал тебя»

Вьюга умела говорить. Слова доносил ветер, швырял их в лицо.

«Ты забрала у меня все: мой покой, мой рассудок, мою власть»

Девушка неподвижно застыла на лиловом алтаре. Она помнила эту часть сна: сейчас белый бог попытается ее убить. Исчезли стены ее комнаты, превратившись в молочную хмарь. Ни темно, ни светло, сумрачно, как в горах Вереса.

Наконец-то она могла увидеть его лицо. Вокруг толпились тени с горящими огнем глазами. Могучая фигура пряталась за снежной завесой, медленно приближаясь. Тени расступались, пропуская вперед своего бога.

– Давай же. – Нетерпеливо шепчет Жанна, силясь рассмотреть свою смерть. – Если это освободит тебя.

Смех прокатывается над головами присутствующих.

– Ты думаешь, что сможешь искупить предательство простой смертью? – Грохочет бог. – Этого мало.

– Мало, госпожа, мало! – Проблеяли тени, срываясь.

Костлявые руки хватают девушку за одежду, волосы, руки, ноги. Голодные рты впиваются в плоть.

Жанна кричит от боли и страха. Белый бог молча наблюдает, как ее терзают. Лицо совсем близко. Белое как молоко, с черными хмурыми бровями, острыми скулами, прямым носом. Такое чужое, холодное и злое.

– Хватит! Прошу! – Умоляет лоринка.

Кейн вскидывает руку и тени отступают. Жанна дрожит, кровь сочится из ран, вместо одежды – лохмотья.

– Ты стала жалкой и слабой. Совсем ручной. – Кейн склонился над ней, в руке – кинжал. – Все потеряно для Вереса, если его королева – всего лишь женщина.

Запах морозной свежести накрывает с головой, прежде чем рука Кейна с оружием взмывает вверх.

***

Голова раскалывается от боли, лихорадка неприятным ознобом пробегает по телу.

– Во имя Ночи!

Незнакомы голос. Горько-сладкий запах лилий вызывает у Жанны отвращение и беспокойство. Клочья сна, такие зыбкие, все еще тянут к себе.

– Не думаю, что мы сможем провести Ритуал, Фауст. Состояние еще пограничное.

– Я полностью согласен с тобой, Мариус. – Голос у Фауста подавленный и почти молящий. – Что можно сделать для Жанны? Это просто невыносимо!

Шепот на веалоре звучит жутко и резко. Жанна приоткрыла глаза, но плотный балдахин скрывает от нее собеседников.

– Возвращайся в провинцию. Сейчас госпожа графиня не опаснее котенка. В связи с последним обострением конфликта между Оринбергом и соседями, столица – не самое безопасное место.

– Ей нужно вернуться в Верес. – Твердо звучит баритон князя. – Есть новости о мече?

Собеседник не отвечает, девушка поняла, что он либо кивает, либо отрицательно качает головой.

– Сантер обещал, что мы сможем уйти из Лорин. – Шипит князь. – Что Лилит?

– Лилит не готова к переговорам.

Какой же душный и глухой голос у этого Мариуса! Будто ходячий труп вздумал заговорить. Приступ боли затмил сознание, Жанна снова ненадолго провалилась во тьму. Рассудок прояснился, и она снова услышала обрывки разговора.

– Не думаю, Фауст, что у тебя получится. Я бы не стал рисковать, если девчонка дорога тебе. Это – преступление, жертвовать таким ценным экземпляром.

Мужчины удаляются к двери, слышно все хуже.

– Королевство подождет. Если не станет лучше – сделай так, как я сказал…

На лицо упал лучик света, Жанна нахмурилась, прикрыла лицо ладонью.

– Ты не спишь? – Тихо шелестят слова. Фауст забрался на кровать, устроился возле ног девушки, как кот. – Три дня, Жанна. Тебя не было три дня.