В общем, мистер Смит, дела обстоят так. ‒ продолжил Уилсон, даже не пытаясь уже скрывать ухмылку, ‒ Вам стало плохо, и мы чуть было не опоздали к моей госпоже, пытаясь привести вас в чувство. Я позвал слуг, и мы отнесли вас в домик садовника. Конечно же, ваша дочь очень испугалась и расстроилась произошедшим. Она даже хотела остаться с вами до того момента, пока не прибудет вызванный нами доктор, но, понимая всю важность предстоящей встречи и помня, как вы хотели помочь дочери получить место помощницы графини, я взял на себя роль заботливого отца и, уверив мисс Смит, что за вами присмотрят и обязательно сообщат нам, когда прибудет доктор, я все же проводил ее в имение, где и представил хозяйке.

О, благодарю вас, добрейший мистер Уилсон! ‒ сквозь слезы проговорил Смит, испытывая к собеседнику все большую любовь. ‒ Вы поступили совершенно правильно.

Спасибо, мистер Смит, я был уверен, что вы оцените мои старания. Итак, я продолжу. Графиня довольно долго говорила с вашей дочерью и, как я, собственно, и предполагал, осталась очень довольна.

Господи, вы сделали меня таким счастливым, Уилсон! ‒ рыдая уже почти в голос и пытаясь встать, чтобы расцеловать своего благодетеля, мистер Смит был вновь остановлен настойчивым приказом Уилсона лежать и не пытаться двигаться.

Старик вновь откинулся на подушки и, глядя влюбленно на собеседника, слушал его лживый рассказ.

Да, мистер Смит, ваша дочь произвела должное впечатление на миссис Краутц, и она предложила ей место своей помощницы, на оговоренных ранее условиях. Мисс Элиза, к нашей общей радости, приняла это предложение и в данный момент, обосновавшись уже в Хеленвилле, приступила к своим обязанностям.

Как, мистер Уилсон? Элиза теперь живет в Хеленвилле? ‒ удивленный, но не расстроенный новостью, спросил Смит и тут же получил исчерпывающее объяснение правильности этого решения.

Дорогой Смит, я ведь говорил вам, что у моей хозяйки довольно много дел. Они неотложны и требуют много сил и времени. Подумайте сами, ваша дочь, после целого дня забот и хлопот, уставшая будет возвращаться домой, чтобы утром, замечу ‒ ранним утром, вновь отправляться в Хеленвилль. Это же просто бесчеловечно по отношению к ней. Миссис Краутц выделила вашей дочери прекрасную комнату, к ней приставлена служанка, которая выполняет ее поручения и удовлетворяет все потребности. Она удостоена чести обедать вместе с госпожой и я уже не говорю о том, как много времени они проводят за работой. Они прекрасно поладили, хотя, скажу вам откровенно, немногие люди удостаиваются расположения графини, Смит. Так что, дочь ваша окружена заботой и ни на что не жалуется. Мы сказали ей, что сейчас вы немного простужены и навестить вас можно будет чуть позже. А еще, рассказали, что там, на аллее, вы просто оступились, подвернули ногу и падая, ударились головой, отчего и потеряли сознание. Сами понимаете, дорогой, не мог же я сообщить мисс Элизе о вашем ударе, ведь она не смогла бы спокойно приступить к своим обязанностям и, наверняка, отказалась бы от места, желая быть рядом с вами, помогая восстановиться. Тем более, зная, как вы сами желали устроить судьбу дочери, я решил, что стоит поступить подобным образом. Надеюсь, я все сделал правильно, дорогой мистер Смит?

Ну что вы, что вы! Сам бог послал мне вас, Уилсон ‒ всхлипывая произнес Смит. ‒ Да благословит он вас и вашу хозяйку за доброту.

При этих словах Уилсон поморщился, как, если бы откусил лимон, но, быстро изобразив на лице дружескую улыбку, продолжил свой рассказ:

Я уверил мисс Элизу, что вам оказана вся необходимая помощь и приставлен верный человек, который будет следить за вашим выздоровлением. Мы также договорились, что как только вы будете чувствовать себя лучше, она сможет навестить вас. Она, кстати, передала вам письмо.