– Ну, как вы себя чувствуете?

– В целом неплохо.

– Лабиринт?

– В наличии! – бодро отрапортовал Владимир и постарался улыбнуться. Но сегодня получилось с трудом.

Калинин это заметил и нахмурился.

– Вас что-то взволновало, Володя? – с профессиональной проницательностью спросил он. – Было что-то необычное?

– Было, – не стал отпираться Владимир.

– Расскажите.

Владимир рассказал. Борис Алексеевич внимательно выслушал, и некоторое время молча сидел, поглаживая бороду и постукивая карандашом по блокноту.

– И что вы собираетесь делать? – спросил он спустя минуту. – Собираетесь принять это предложение?

– Пока не решил, – ответил Владимир. – Но, скорее да. Если, конечно, все это еще актуально, – чуть смущенно добавил он. – Возможно, мы с Хранителем больше никогда и не встретимся.

– Ваши галлюцинации отличаются последовательностью, – заметил Калинин. – Так что, я думаю, вы встретитесь, но также я думаю, – врач стал очень серьезен, – что вам ни в коем случае нельзя соглашаться на это предложение. Ни в коем случае! – повторил Калинин и замолчал, ожидая вопросов.

Вопросы последовали незамедлительно.

– Почему? – удивленно спросил Владимир. – Что с того, если я соглашусь стать Хранителем Лабиринта. Разве что-то изменится?

– Конечно, изменится, – тут же ответил врач. – Исходя из вашего рассказа, ваш разум посредством хранителя предлагает вам более комфортные условия существования в лабиринте.

– И что в этом плохого?

– Это же очевидно, Володя, – Борис Алексеевич неодобрительно покачал головой. – Если вам станет комфортно находиться в лабиринте, вы подсознательно станете проводить там больше времени.

Не минуты, как сейчас, а, возможно, часы. А это верный путь к окончательному сумасшествию, – грозно закончил он.

– Но ведь мой отказ может повлечь аналогичные последствия, – робко возразил Владимир. – Если у меня не получится контролировать панику, то сойти с ума можно и за пару минут.

– Я понимаю ваши опасения, – кивнул Калинин. – И верю, что ощущения, которые вы испытываете, ужасны. Но советовать вам погружаться в лабиринт, чтобы избавиться от страха, – то же самое, что советовать принимать героин, чтобы избавиться от боли.

– Прискорбная аналогия.

– К сожалению, это именно так, – вздохнул врач. – Я выпишу вам новые таблетки. Более сильные. Курс – четыре недели.

– Спасибо, – тяжело поблагодарил Владимир.

– Воля! – с силой сказал Калинин. – Главное ваше лекарство – воля. И она у вас есть. Слабого человека лабиринт давно бы уже сломал и довел до психлечебницы. А вы держитесь и, я уверен, сможете держаться и дальше. А я со своей стороны гарантирую медикаментозную и психологическую поддержку. Вы меня поняли, Володя?

– Понял, Борис Алексеевич, – кивнул Владимир.

Калинин, может, и не был гением медицины, но найти правильные слова он умел. Владимиру сразу немного полегчало. Появилась наивная уверенность в завтрашнем дне и, что важнее, в завтрашнем повороте.

– Помните, в самом начале вы рассказывали мне про рыцаря? – продолжал Калинин. – Про то, что предпочли идти тяжелой дорогой, но не отступили от своих принципов. Именно это стало началом вашей борьбы. И сейчас вы можете либо ее продолжить, либо закончить.

– Хотелось бы продолжить.

– И мне бы хотелось, чтобы вы продолжили, – врач коротко улыбнулся. – Простите мне эту банальность, но человеческий разум – загадка. Сложно сказать наверняка, что означают ваши путешествия по ту сторону реальности. Вероятно, часть вашего разума не желает жить в реальном мире и оттого уводит вас в лабиринт. Но другая-то часть еще здесь, с нами. И мы должны ориентироваться именно на эту часть. Вы согласны?