– Последний раз у меня было столько земли во рту, когда я в детском саду упал лицом в песочницу, – жаловался Чухлову Трофимов.

Только по прошествии семи дней новоиспечённые лейтенанты наконец-то получили назначения. Судьба развела их на две тысячи километров друг от друга. Игнату предстояло ехать в Томскую область – его часть располагалась недалеко от областного центра, Андрея же командование отправило служить в часть, находящуюся в семидесяти километрах от города Братска.

– Ну, Андрюха, тебе повезло, будешь рядом с Байкалом, – попытался пошутить Игнат.

Но эта реплика осталась без ответа. Андрей снова погрузился в полную апатию, и Трофимову показалось, что он его даже не услышал.

Для Чухлова стало ударом, что он ещё на две тысячи километров отдаляется от своей семьи. Он был в отчаянии, хотя отлично понимал, что находиться в четырёх или в шести тысячах километров от дома – существенной разницы нет. Но тот факт, что двое самых любимых и близких ему людей оказываются ещё дальше, подействовал на сознание Андрея удручающе.

Его депрессивное настроение даже частично передалось не унывавшему до сих пор Трофимову. В голову полезли предательские сомнения: а как там всё сложится, а вдруг у меня не получится стать настоящим офицером? Как тогда быть? Как пережить эти два длинных года? Игнат стал гнать эти мысли, пытаясь внушить себе, что всё будет хорошо и это время просто станет большим путешествием со всевозможными увлекательными приключениями.

Явиться в часть надо было уже в военной форме, и ребята направились на вещевой склад округа, чтобы получить положенное им обмундирование. Но из довольно обширного списка, указанного в накладной, на складе оказался только полный комплект летней полевой формы, парадная зимняя шапка, парадная шинель, парадный же шарф, портупея и яловые сапоги.

– На первые дни службы в части у вас есть что надеть, а там уже всё, чего не хватает, выдадут, – сказал довольно пожилой, лысоватый старший прапорщик, протягивая заверенные печатью списки полученной на складе военной формы.

Больше двух часов ушло на то, чтобы на погонах закрепить звёздочки и пришить их и петлицы к шинели, а к полевому кителю, кроме них, ещё и белоснежный подворотничок. Благо, что прапорщик со склада дал ничего в этом не смыслящим бывшим студентам нитки и иголки, а также объяснил, как сделать всё правильно, соблюдая все положенные расстояния.

Этим же вечером друзья отправились на железнодорожный вокзал, где взяли по выданным им проездным требованиям билеты на ближайшие поезда. Поезд Игната уходил уже на следующее утро, а Андрею пришлось задержаться ещё почти на сутки в связи с отсутствием подходящего состава. Прямые поезда из Новосибирска в Братск не ходили, а на ближайшие транзитные билетов не было.

Утром молодые лейтенанты проснулись ещё до рассвета, быстро оделись и, взяв с собой потяжелевшие от полученной формы чемоданы, вновь устремились на городской вокзал: Игнат – чтобы сесть в поезд и уехать за триста километров в город Томск, а Андрей – с целью проводить товарища, сдать чемодан в камеру хранения, а заодно зайти в почтовое отделение, находящееся в центральном зале вокзала, и позвонить жене, с которой он разговаривал каждый день по нескольку раз.

Крепко обнявшись с Чухловым и обменявшись обещаниями писать друг другу письма, Игнат сел в вагон, и через минуту поезд медленно, словно нехотя, стал отходить от перрона.

Первым самостоятельным заданием Трофимова стало отвезти коменданту гарнизона рапорт командира части, в котором тот просил принять нерадивого солдата на гарнизонную гауптвахту. Своей «губы» в полку не было, а провинившихся солдат хватало.