– Ну что суетитесь, убогие? – завопила грозно Кэтсуми, подражая голосу Скварча. – Убирайтесь! Я привезла первоклассного Айболита!
Краснокожие ветеринары смутились и бросились к выходу. Но Лиза решила:
– Нет! Не смей обижать людей! Они, между прочим, обученные, умелые специалисты. Они каждый день совершают много полезных дел. А ты – никто. Горлопанка. Стой тихо и не командуй.
– Боишься Котю? – попробовала Кэтсуми взять на «слабо», но негромко и неуверенно.
– Я никого не боюсь, – погладила Лизавета клыкастую морду зверя. – Но я не терплю, когда при мне обижают скромных, слабых или зависимых.
И руки за спину спрятала – подчиняться тебе не буду! Кэтсуми прижалась к стенке и пробурчала:
– Ладно уж… Пусть покажут, на что способны… А ты смотри, контролируй.
Ученики Аллана тут же взялись за дело.
– Включаю фонарь Романовского, – объяснял парнишка присвистывая, как будто сдавал экзамен, – и провожу наглядную предварительную диагностику.
Ставлю опцию «через шкуру». И вижу: вся кожа чистая, без разрывов и повреждений. Перевожу на более глубокое изучение. Мышцы и сухожилия не растянуты, не разорваны. Дальше – кости. Два перелома, не страшные, без смещений, на двух передних лапах. Все прочие кости целы, но ослабленные, разжиженные. Смотрим сердце, легкие, печень, редже́нь, гурлёз, фурмани́д… Внутри все в полном порядке, – сделал вывод ветеринар. И попросил медсестричку: – Ликки, зачисти шкуру.
Не успела грязнуля вмешаться, закричать: «Не снимай кожу с Котеньки!», Ликки ловко, влажной салфеткой, провела вокруг переломов – и длинная шерсть сошла, обнажив синеватую кожу. Девушка подала густую теплую массу, и доктор, ловко орудуя шестнадцатью гибкими пальцами, наложил питательный пипс.
– Денька три будет держаться, – объяснил беспокойной Кэтсуми. – Потихонечку, с каждым часом будет впитываться под кожу, укреплять поврежденную кость. Постоянно следи, чтоб не сгрызла. У нас нет железных креплений на такого большого зверя, пойду посмотрю у кузницы.
– А еще, – добавила Ликки, доставая из недр кладовки запечатанную коробку, – давай Коте три раза в день большую таблетку кальция. У зверюги ослаблены кости, для нее на нашей планете не хватает нужных веществ. Нельзя животных возить из родных в чужие миры. Они на других планетах болеют и умирают.
Девчонка вздернула нос: в поучениях не нуждаюсь! Поблагодарить врачевателям за спасение мохнатого друга даже и не подумала.
– Большое спасибо, коллеги! – Лизавета тепло улыбнулась, наблюдая как мощная рысь открывает глаза и дергается, вот-вот разорвет широкие кожаные ремни. – А нет у вас усмир-крина?
– Чуть на донышке. – Доктор Барк открыл пузырек и сунул под черный широкий «носик». Свирепая Котя вдохнула – вздрогнула… и зажжж-мурлыкала!
«Минут на сто двадцать хватит, – решила Елизавета. – А дальше – дай Бог нам всем терпения и везения!»
Гл. 6 Мы принимаем вызов!
Пока Борис примерялся, входить или не входить (не любил он манипуляции с лекарствами и уколами), дверь дернулась, и в проеме появилась огромная Котя. Стоя на двух ногах! Протянув вперед мощные лапищи в кожуре застывшего пипса. Две землянки и ветеринары вели животину, крепко обнимая за грудь и талию. А она качалась от слабости, не рычала и не кусалась. Без намордника улыбалась благодушной рысьей улыбкой.
«От наркоза не отошла», – сообразил Борис. И бросился помогать, подставляя плечо подмышку.
В тени ароматных «фонтанов», Котя медленно оклемалась. Позволила Ликки и Барку надеть на себя «сапоги» – ноги перегоревшего робота, и закрепить ремнями, чтоб при ходьбе не сваливались. Получилось смешно и жалостно. Несуразно гремя железками, прыгая словно зайчик на полусогнутых задних, «кошка» добралась до ствола и… принялась объедать рубиновую листву! Пища брызгала алым соком, словно спелые смачные ягоды. По довольной урчащей морде потекли аппетитные слюнки.