К тому, что идти, возможно, придётся долго, я себя настроила ещё со вчера, но вот привыкнуть к необыкновенной тишине, царящей вокруг, никак не получалось. А ещё атмосфера... Она была какой-то странной. Ощущение создавалось такое, словно я иду через одно нескончаемое кладбище.

Передёрнувшись всем телом от пришедшей на ум мысли, и в очередной раз попеняв на собственное чересчур богатое воображение, зашагала быстрее. При этом старалась больше смотреть по сторонам, чтобы в голову опять не полезло всякое жуткое.

Довольно узкая деревенская дорога скоро закончилась и перешла в другую, более широкую, на которой без труда разъехалась бы пара-тройка телег. Кажется, такие вот наезженные, грунтовые дороги в старину назывались трактами (если я, конечно, ничего не путаю). И идти по такому вот тракту, несмотря на то, что тот был присыпан снегом и имел явные свидетельства того, что по нему уже довольно долго никто не ездил, оказалось удобно. В отличие от той же просёлочной дороги тракт был значительно ровнее и практически не имел ни ярко выраженных колдобин, ни глубоких ям. А те небольшие, что были, просто засыпало снегом.

Шагая вперёд и радуясь тому, что теперь у меня есть тёплая одежда, благодаря которой я не мёрзла совершенно (несмотря на лёгкий морозец), внимательно и с затаённой надеждой вглядывалась вперёд: а ну, как увижу дым!.. Но ничего подобного разглядеть не удавалось. Свидетельств того, что поблизости есть хоть кто-то живой, не имелось никаких. По-прежнему не было видно и птиц, несмотря на то что я нет-нет да посматривала на белёсые небеса, в попытке разглядеть в них хоть какую-нибудь пернатую живность. И именно это обстоятельство беспокоило больше всего. Если отсутствие людей и зверей ещё хоть как-то можно было объяснить, то вот птиц...

"Так, не думать об этом!" - вслух приказала я самой себе и прибавила шагу. - Твоя задача не строить предположения: что тут да как, а идти вперёд. Главное найти жилье и людей, а там и все странности прояснятся.

Вот так, то подбадривая саму себя, то ругая за мнительность и глупые страшилки, что лезли в голову, я продвигалась вперёд. Остановок почти не делала, а когда сильно уставала, просто замедляла шаг.

Оставаться длительное время на одном месте, без какого-нибудь укрытия, побаивалась. Я, конечно, понимала, что страх этот иррациональный, потому как укрываться тут было не от кого, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. А потому, чуть-чуть передохнув, вновь продолжала идти. Двигаться было как-то легче, чем стоять и слушать мёртвую тишину. А так я хотя бы слышала хруст снега под своими ногами и собственное дыхание. Появилась даже мысль начать что-нибудь напевать себе под нос, но, посомневавшись (а стоит ли), решила пока с этим повременить. Вот когда совсем отчаюсь, тогда и буду отвлекать себя песнями.

***

К тому времени, когда, как мне показалось, световой день пошёл на убыль, я все так же шагала вперёд по дороге. Хотя, вернее будет сказать, ползла. Силы мои были на исходе, а ещё я начала-таки мёрзнуть. Возможно стало холодать, потому как вечерело, а может все дело было в голоде, который стал настолько сильным, что даже вода перестала помогать. А ещё я начала ловить себя на том, что периодически посматриваю на стоящие по обеим сторонам от тракта заснеженные деревья. Я когда-то слышала, а может читала (не помню точно), что коренные американцы употребляли в пищу кору сосен и других лесных исполинов. Что та, вроде как, очень питательная и даже витамины в ней есть. Однако я, видимо, пока ещё не дошла до того состояния, чтобы попытаться отколупать кусочек от ближайшего из деревьев и начать его жевать. Но если безвыходная ситуация, в которой оказалась, не получит разрешения в виде встречи с местным населением, то видимо придётся мне уподобиться тем самым коренным американцем и узнать, какова же на вкус древесная кора.