Пообещав себе, что если выживу, то век буду возносить благодарности жителям этого неизвестного селения, которые помогли, сами того не ведая, я больше не стала отвлекаться на моральные терзания и сосредоточилась только на поиске вещей, которые могли бы мне понадобиться.

Вламываться во все дома подряд не стала, ограничившись теми, что были не так сильно занесены снегом и выглядели поприличнее. Но вот в один дом, который лишь немногим уступал размерами дому местного старосты, я не смогла заставить себя войти. Заглянув в его окошко, дабы оценить, стоит ли соваться внутрь, тут же отпрянула назад, ощутив, как к горлу подкатывает тошнота. Там, за стеклом, была большая комната, а в ней... в ней были женщины. Мёртвые. Я успела заметить пятерых, но, подозреваю, что на самом деле их там было больше. Видимо, когда случилась трагедия, какая-то часть женской половины деревни сидела в этом доме и занималась рукоделием. Я слышала о таком обычае, когда селянки собирались вместе в чьём-нибудь жилище и за неспешной беседой пряли, вышивали, вязали и тому подобное. Так и необходимые дела делались, и не скучно было, и в то же время шёл обмен последними новостями да сплетнями.

Покинуть дом женщины, по-видимому, не решились - увидев, что творится снаружи. А потому остались внутри, где, впоследствии, и умерли.

Кусая губы едва ли не до крови, дабы не разреветься, и яростно моргая, тем самым не давая пролиться слезам, я устремилась прочь от места, которое стало своего рода сестринской могилой. Все! С меня хватит! Больше не хочу видеть смерть, видеть эти застывшие, с жуткими гримасами ужаса и отчаяния лица!

Спрятавшись в бане, что была выстроена рядом с домом старосты деревни, и куда я стаскивала все найденное, не дала себе времени горевать, а занялась разбором тех вещей, что удалось насобирать. А нашла я немало. Вот только среди всего этого не было самого необходимого. Еды. А без неё все, чем я теперь владела, очень скоро потеряет смысл. Зачем вещи мёртвому человеку?

Решительно тряхнула головой, отгоняя упаднические мысли. Ничего, мы ещё поборемся! Мы ещё посмотрим, кто кого!

Вот так, подбадривая себя, занялась разведением огня в печке, ибо теперь было чем. Сложность правда заключалась в том, что огнивом мне прежде не приходилось пользоваться. Я, благодаря деду-охотнику, знала принцип его действия и видела, как тот разжигал этим приспособлением костёр. Но вот мне самой даже в голову не приходило поучиться этому нехитрому делу.

А ещё, когда я попыталась воспользоваться кремнем и кресалом, вспомнила об одной детали, без которой развести огонь при помощи этих предметов очень сложно. У меня не было того, что можно было бы использовать в качестве трута. Ведь все, что я нашла в деревне, было холодным и отсыревшим. Да и моя одежда также успела отсыреть, потому как поверх неё, в попытке защититься от холода, я накинула длинную шубу из кроличьего меха, найденную в доме старосты.

Ругаясь себе под нос, забегала по небольшому пространству бани, пытаясь согреться, а заодно придумать что делать. И вот, пробегая в очередной раз мимо одной из стен, обратила внимание на то, чем были проложены швы между брёвнами. Подойдя поближе, принялась пальцем ковырять нечто похожее на мох. И, когда в ладони образовался небольшой комочек, задумалась: а может ли это гореть?

Решив, что ничего не теряю, если попробую, наковыряла этого вещества побольше и сунула в карман штанов: в надежде, что там оно если не высохнет, то хотя бы немного нагреется от тепла моего тела. А пока выжидала время, принялась складывать в найденный холщовый мешок на завязках все то, что собиралась взять с собой в путь завтра. Сегодня идти куда-либо было бессмысленно, потому как бледные, практически бесцветные небеса чужого мира начали стремительно темнеть, предвещая скорую ночь. Так, что с тем, чтобы развести огонь, надо было спешить. Кто его знает, вдруг ночью резко похолодает?