«Пришлось», ага.

— Он же на ней потом не женится?

— До женитьбы еще далеко, до нее дожить надо. Никто не знает, что будет через день, как загадывать на большее?

Такие люди, как Костя, должны заглядывать намного дальше, они обязаны просчитывать все варианты, иначе на их местах сидели бы другие.

Вслух я сказал другое:

— Тебя не уволят за то, что разговариваешь со мной о боссе и выдаешь разные тайны?

— Разговоры о боссе в нужном ключе хорошо оплачиваются.

Мощно. Честно. Достойно.

Я поднял за Валеру еще один стакан.

— Пойдешь к нам на работу? — спросил Валера.

— Пойду.

— Правильно. Сразу и деньги, и возможности.

— И сестра под наблюдением. Надеюсь, когда она Косте наскучит, меня не собьет машина где-нибудь в производственной зоне?

— Зависит от тебя.

— Спасибо за честный ответ.

Я налил себе еще.

Поверх стакана легла ладонь Валеры:

— Тебе хватит. Ты же хочешь работать у Константина Георгиевича?

Я кивнул и отодвинул стакан.

— И называй, пожалуйста, Константина Георгиевича на вы, — продолжил Валера. — Так у нас принято.

— Хорошее уточнение: у вас. Для тебя он босс, для меня еще нет. И когда он здесь будет вот так кувыркаться с моей сестрой, — я кивнул на закрытую дверь спальни, откуда неслись грубые выдохи и тонкие повизгивания, — он мне не босс, а приятель сестры, и слова, которыми его называть, зависят сразу от трех причин: от его поведения, от моего расположения, которое зависит как от материального положения и настроения, так и, опять же, от поведения нашего жизнелюба, и от желания Машки продолжать это, с позволения сказать, знакомство. Честно говоря, если бы не любовь к сестре, ваш Костик такого пинка от меня получил бы…

Валера промолчал. Мои аргументы его не убедили, но встречных не прозвучало. Каждый остался при своем мнении. Я понимал его точку зрения и даже сочувствовал необходимости всегда блюсти субординацию и стоять на страже интересов босса, даже когда душа клонится к противоположному — а молчанием Валера показал, что моя правда для него тоже в некотором роде правда.

— Ты сказал: «Работа у нас — деньги и возможности». С деньгами все понятно. Поговорим о возможностях, которые дает ваша фирма. У меня кое-с кем есть личные счеты...

Перед внутренним взором висел список. Гасан, убивший Мадину. Шамиль, с которого все началось. Муж Хади, выгнавший ее в первую брачную ночь. Отец Хади, отнявший жизнь и счастье у опозорившей его дочери. Если перейти к следующему листу, далее следовал Данила, куда бы он ни спрятался, и гаденыш Аркаша со справкой, и, по убывающей, много еще кто, вплоть до ребят, которые по просьбе Люськи чуть не отправили меня на тот свет. Если человек что-то делает — пусть готовится ответить за сделанное. Иногда в роли Бога выступают люди, у которых отняли самое дорогое. Когда счастье невозможно, хочется найти того, кто сделал его невозможным, и активно поговорить на эту тему.

Я спросил:

— Новая работа поможет мне активно утрясти кое-что в личных делах?

— Мало того, кое-что за тебя сделают другие. Нет, я неправильно выразился. Не кое-что, а многое.

Я почувствовал, как душа оживает. Кажется, у меня опять появилась цель в жизни.

Из соседней комнаты неслись охи и ахи. Маше хорошо. Почему мне должно быть плохо оттого, что ей хорошо? Я был неправ, признаю и склоняю повинную голову. У меня собственная жизнь, у сестренки — своя. Каждый помогает другому, но каждый отвечает за себя. Сейчас Машка, решая свои проблемы, помогала мне решить мои, причем решить глобально. Настолько глобально, что дух захватило. Как же мелко я мыслил, когда шел к Гасану с намерением запугать. Самое крутое, что представлялось — это нож в сердце в обмен на годы в тюрьме. Как же мелко я плавал. Отдать швартовы, корабль уходит на глубину! «В флибустье-ерском дальнем синем мо-оре…» — пела душа.