Комарикус вспомнил неприятный разговор с шефом:

– Ты, мешок, набитый сосисками! – ярился шеф. – Если снова сорвешь поставку, то я тебя отправлю на корм рыбам. Или отдам своим головорезам, а они знают, как делать медленную смерть! Тебе, толстяк, не приходилось слышать о браслете, который надевается на шею? Браслет висит спокойно, пока ты спокоен, но стоит чуть двинуть шейкой, и он сразу же уменьшается в размере. И так постоянно, пока не будет возможности дышать. Ручки при этом будут привязаны к кроватке. Представляю, ха-ха-ха! Как ты лежишь в кроватке, точно жаба, и боишься квакнуть!

Даже сейчас, когда Комарикус ехал по проселочной дорогe, ему казалось, что злополучный браслет безжалостной пружиной начинает сдавливать горло.

– Душно, очень душно! – промычал про себя мафиози, расстегивая ворот модной рубашки и покрываясь холодным бисерным потом.

Машина мягко подъехала к замку, мрачно стоящему на краю, казалось, необжитой земли.

«Здесь, наверно, всегда тускло? – подумал Комарикус. – Ну и отвратительное место».

«Тесла» затормозила и закачалась, как гамак, под большим весом. Комарикус настороженно подошел к темным дубовым воротам, покрытым зеленым мхом. Нажав на кнопку, стал ожидать, когда выйдет его компаньон и создатель ценных таблеток.

Прошло несколько минут. Вечерняя сырость стала вплотную подступать к необъятному телу мафиози, но вот дверь громыхнула, из ее чрева показалась лохматая голова Снабдикуса.

– А, это вы, дорогой! – проговорил профессор скороговоркой, укутываясь в теплый шерстяной плед. – Я так и знал, что это вы. Заходите!

Комарикус буркнул что-то вроде «Здрасьте!» и пошел следом за стариком по холодному мрачному полу.

Маленький фонарь еле-еле освещал подсыревшие от времени картины, пожухлые светильники, гипсовые слепки – гордость давно умерших владельцев.

– Ух-ух, – забухало где-то над потолком, прошумело, словно молодой ветер решил с озорством прогуляться и размяться перед сном.

– Это что: мыши или филины? – спросил Комарикус, гулко ступая по мраморному полу.

– А кто его знает. Если верить преданиям, то здесь еще живут привидения, – униженно улыбаясь, проговорил Снабдикус.

– Еще чего не хватало! Может, они и таблетки воруют? – насмешливо спросил мафиози…

Снабдикус втянул голову в плечи, открыл дверь в лабораторию, угодливо пригласил:

– Все может быть. Прошу вас, шеф, проходите!

Комарикус не стал спорить. Он зашел в мир химии и алчно зашарил глазами по столам, на них так же булькало, но таблеток была небольшая кучка.

– Так, может, и правда, ваши привидения воруют таблетки, профессор? А знаете, чем мне сегодня пригрозили там, наверху? – Комарикус со значением провел жирным пальцем по шее. – Так что не сваливайте на всякую ерунду, в которую и сотни лет тому назад мало кто верил. Может, вы нашли других хозяев, побогаче? Признайтесь, тогда мы будем решать, что делать, а может, и подкинем золотишка!

– Не мелите чушь, Комарикус! – сделал кислую мину профессор. – Вы ж прекрасно знаете, что деньги мне не нужны: таблетки – лично мои счеты с человечеством, а запугивать старого человека бесполезно, тем более что я вас сделал тем, кто вы есть сейчас. Вспомните, как вы скитались «от темы к теме» между полукриминальных и пустых рож в поисках подачки или фарта.

– Ну что вы, профессор, я пошутил, – смягчая тон, ответил мафиози, – дело в том, что таблетки нужны как воздух, а вы сами, профессор, не могли бы дать объяснение их непонятному исчезновению?

– Кое-что у меня есть, – хитровато промолвил Снабдикус, – я могу поделиться своими соображениями, только прошу не смеяться надо мной. Один раз, – начал профессор, усаживаясь на стул, – я, как обычно, ставил опыт. Вдруг слышу в соседней комнате шорох, вначале не придал значения, мало ли что может быть, но шорох повторился, как раз в это время началось таинственное исчезновение таблеток. Я, не раздумывая, побежал в соседнюю комнату. Привидение, представьте себе, привидение вылетело из комнаты!