В книге В. Глебова "Тайны воронежского НКВД" сказано следующее: "…чтобы разгрузить внутреннюю тюрьму, руководство УНКВД создало целую сеть филиалов внутренней тюрьмы. Нам известна только малая часть таких филиалов. Это домик с подвалами во дворе "Дома УНКВД" (ул. Володарского, 70), куда свозили вещи, конфискованные при арестах, а в подвалах проводились эти зверские допросы и расстрелы. Домик в войну сгорел, а подвалы засыпали".

Сведения касательно судьбы домика-тюрьмы во дворе, как видим, довольно противоречивы. Лично я могу сказать лишь, что к 1983 году, когда наша семья поселилась в этом доме, от тюрьмы осталась лишь легенда да выступающая из утоптанной земли двора кирпичная кладка подвальных стен. Помню и упомянутый туалет в конце двора, превращённый в гараж. К этому времени дом, конечно, уже не был ведомственным, и в нём мог селиться кто угодно, но многие соседи были прямые потомки и даже носители фамилий воронежских палачей сталинского периода. Я знал этих людей лично – с разными судьбами, в целом они были благополучны материально и морально, их не мучал стыд за грехи отцов, и даже в перестройку и гласность тени их предков не были призваны к ответу, и вообще на эту деликатную тему было принято помалкивать – ну как же, ну не устраивать же охоты на ведьм… Спокойствие немного нарушила повесть воронежского писателя Анатолия Жигулина "Чёрные камни", в которой он описал некую историю сталинских времен и вывел неприглядных персонажей практически под их собственными фамилиями – кто был в теме, тот понял. Но дальше хлопанья крыльями и шёпотков среди интеллигенции дело, разумеется, не пошло.

Дом 70 по ул. Володарского до войны (рисунок).

Разрушенный дом номер 70 по ул. Володарского в годы войны.

Квартира наша в семидесятом доме была на третьем этаже, трехкомнатная, жилой площадью 42 м^>2. Родители получили доплату за утраченные метры (они пожертвовали площадью в обмен на устроившее их местоположение – тихий зелёный центр), к тому же в доме был затеян капитальный ремонт, поэтому деньги пошли на паркет в комнатах и прочие благоустройства. Конечно, для трех взрослых и двух детей такая квартира была, по мировым стандартам, мягко говоря, тесновата, но в целом это было добротное жильё, не сравнимое с прошлыми частными квартирами, и уж тем более – с жуткими печорскими бараками. История квартирного вопроса семьи моих родителей завершилась именно по этому адресу.

Дом 70 по ул. Володарского, вид со двора.

Вид на "семидесятку" с ул. Орджоникидзе.

Башня "семидесятки", фото примерно

конца 90-х гг. ХХ в.

Башня "семидесятки", современный вид. Фото 2013 г.

Описывая историю семьи в свете квартирного вопроса, недурно бы вспомнить, какие в целом были порядки на рынке жилья в те времена – если, конечно, можно назвать рынком практически абсолютную монополию государства на обеспечение жильём своих подданных.

Существовали следующие основные способы решения квартирного вопроса: получение квартиры от государства; приобретение кооперативной квартиры; постройка собственного дома; получение жилья по наследству (при наличии прописки); обмен. Ниже мы так или иначе отыщем в прошлом примеры всех вариантов приобретения жилья, но сразу отметим, что подавляющее большинство людей квартиры получали – либо непосредственно от государства (и тогда на учёт нужно было вставать в райисполком – районная администрация, по-нынешнему), либо от предприятия, где гражданин работал. Сразу сделаем важную сноску: термин "получали" – это всего лишь дань исторической традиции (так было принято говорить в советские времена), но его никак нельзя назвать правильным – разумеется, государство не передавало жильё гражданам в собственность, а лишь сдавало в аренду. Да, аренду недорогую (потому как субсидированную), бессрочную (такое жильё можно даже было передать по наследству – правда, лишь прописанному в квартире родственнику) – но аренду. Свободно продать такую квартиру было нельзя. Практически нельзя было продать и кооперативную квартиру – только внутри кооператива и при согласии всех членов оного. И уж конечно, не являлось собственностью служебное жильё. Частные, собственноручно построенные дома – да. Но были они в основном в сельской местности, а в городах – мало кому доступны. (Кстати, ещё о терминах – слово "частный" всегда использовалось в прямом смысле, то есть – чей-то личный, собственный. Но вот в г. Калач Воронежской области "частным" домом называли почему-то дом, полученный от государства, аналог квартиры в большом городе – но именно отдельный дом (или полдома) сельского типа, из каковых Калач в основном и состоит). Недавно я узнал совершенно поразивший меня факт – оказывается, служебное жильё для советской элиты в знаменитом московском "Доме на набережной" давали не просто так, а на весьма жёстких условиях: квартира предоставлялась полностью меблированная, но – менять было ничего нельзя, даже шкаф передвинуть. Вроде как в гостинице. Кроме того, в каждой квартире было что-то вроде чёрного хода, через который входил специальный человек и забирал мусор – так вот, этот вход изнутри не закрывался. То есть в твою квартиру в любой момент могли войти люди в штатском. И, судя по всему, входили – жильцов того дома ГБ постреляла изрядно.