– Согласен, – Макс опустился на одно из кресел. – Я не думал, что техномагия настолько… энергозатратна.

– Это только поначалу, – объяснил Архонт Деметрий. – Со временем процесс становится более эффективным, требует меньше сознательного контроля. Многие опытные техномаги используют свои способности так же естественно, как дыхание.

Когда официальная часть обучения закончилась, София отвела Макса и Виолу в небольшую комнату отдыха с панорамным видом на город. Служащий Академии принёс им напитки – нечто, напоминающее чай, но с мягким светящимся оттенком и странным, но приятным вкусом, сочетающим мяту, цитрус и что-то неопределимое.

– Этот напиток помогает восстановить нейрональные связи и снять ментальное напряжение, – пояснила София. – Особенно полезен после интенсивных техномагических практик.

Они расположились в удобных креслах, наблюдая, как город постепенно переходит в вечерний режим – огни становились ярче, некоторые здания меняли цвет или даже форму, адаптируясь к ночному времени.

– У меня возник вопрос, – сказал Макс после нескольких минут созерцания. – Если техномагия настолько мощная технология, почему мир после Схлопывания не стал… ну, утопией? Почему существуют фракции, конфликты, опасные зоны?

София задумчиво покачала головой:

– Человеческая природа не изменилась вместе с физическими законами. Люди остались людьми – со всеми их страстями, амбициями, страхами. Техномагия – это инструмент, как любая технология. Она может созидать и разрушать, в зависимости от намерений того, кто её использует.

– К тому же, – добавила Виола, – мир после Схлопывания глубоко нестабилен. Большая часть старой цивилизации была разрушена в первые дни. Выжившие группировались вокруг лидеров, предлагавших разные пути адаптации к новой реальности.

– И эти разные видения будущего привели к разделению на фракции, – закончил Макс.

– Именно, – кивнула София. – Технократы верят, что хаос нужно контролировать жёсткими алгоритмами и структурированной техномагией. Кодификаторы, включая Академию, стремятся к гармонии и сотрудничеству с новыми аспектами реальности. Вольный Корень борется за абсолютную свободу информации и против любых форм контроля. И так далее.

– А что насчёт… как их называли? Дети Потока? – спросил Макс, вспоминая упоминание из их предыдущего разговора.

– Это особый случай, – София заметно напряглась. – После Схлопывания некоторые люди обнаружили способ полностью перенести своё сознание в информационный слой реальности, отказавшись от физических тел. Сначала это были единицы, эксперименты… Теперь их тысячи. Они существуют как чистое сознание в квантовой информационной сети.

– И что в этом плохого? – спросил Макс.

– Ничего, в теории, – ответила София. – Проблема в том, что со временем они становятся… иными. Человеческое сознание, лишённое физических ограничений и полностью погружённое в информационный поток, эволюционирует в нечто другое. Их цели, ценности, само восприятие реальности радикально меняются.

– Некоторые из них считают физический мир устаревшей концепцией, – добавила Виола. – Они видят будущее, в котором все сознания должны мигрировать в Поток. Есть даже радикальные течения, которые активно пытаются ускорить этот процесс.

– Звучит пугающе, – признал Макс.

– Более пугающе то, что Елена, вероятно, провела тридцать лет именно в Потоке, – тихо сказала София. – Мы не знаем, насколько она всё ещё… человек.

Эта мысль заставила всех замолчать. Макс задумался о женщине из своих воспоминаний – яркой, решительной, блестящего ума. Что стало с ней за три десятилетия существования в форме, которую невозможно было даже представить? И что это значило для их миссии?