Макс с Машей приехали в воскресенье вечером. Дочка после купания сразу же уснула, а Макс лег на диван в гостиной с бутылкой пива и включил телевизор. В десять часов начинается сериал про ментов.
Он в одних трусах. И даже не в шортах, а в обычных белых трусах в синюю полоску. За годы, прожитые вместе в одной квартире, он перестал меня стесняться. Тем более, родителей нет. И я обычно в это время сижу в своей комнате, а не шарахаюсь по коридорам в ночной сорочке и не пристаю с глупыми вопросами.
Я встала посреди комнаты, загородив ему экран.
– Мне нужно с тобой поговорить.
Черные глаза жалобно взглянули на меня. Не любит он говорить, особенно, когда по телевизору идет любимый фильм.
– Может завтра?
– Сейчас! – решительно отрезала я. – Очень надо, Макс.
Спустив босые ноги на пол, он недовольно надул губы, почесал затылок и одним глазом посмотрел в телевизор.
– Ну, что? Говори.
Я села рядом с ним на диван.
– Почему Алекс расстался с Лерой? Что случилось между ними?
– Откуда мне знать, – опустив глаза в пол, пробурчал он. – Наверное, поссорились. Меня не было в городе, когда они разошлись. Тогда шла война.
Я не стала развивать тему о войне. Это будет бесконечный разговор.
– Он ее бил? – прямо спросила я.
Если сейчас на него не надавить, то он замкнется и ничего не расскажет.
– Кто тебе такое сказал?
Он испугался. Хотя виду не подал.
– Какая разница?
– Лера?
– Нет.
– Тогда, кто?
– Не важно.
– Если, Лера – то важно.
– Макс, какая разница?
– Спроси его сама. Только не Леру.
– Как с тобой тяжело! – взвыла я от бессилия. – Почему ты такой упрямый? Неужели трудно рассказать правду?
– Я никогда тебе не врал, – жестко сказал он. – Но, в данной ситуации, ты должна поговорить сама с Алексом. Да, он ударил ее. Но, почему – никто кроме него не знает. Ни мама, ни папа. Только он.
– А почему не знают родители?
– Они верят Лере. А Алекс не будет наговаривать на нее.
– Так он избил ее?
– Ударил, – уточнил Макс. – Это было один раз. Что у них случилось… Не важно. А теперь дай мне, посмотреть сериал.
Он все знает, но не расскажет. Макс очень близок с братом и никогда не выдаст его тайну.
Утром я утроила допрос Юре. Он не такой сильный, как Макс.
– Душа моя, Софи! – воскликнул он в страхе. – Я тебе сразу гаа-ваарил, что не люблю Алекса. Он – монстр. Если бы ты видела, что стало с бедной девочкой после той страшной ночи. Она месяц не выходила в люди. Лицо разбито! Так еще нервный срыв! Тааа-блетки! Слезы в подушку! Ужас!
– Ты видел ее?
– Сам не видел, но знаю, что так было. Поверь мне.
– Но, со мной он не такой.
Нервно вышагивая из угла в угол, Юра что-то пробормотал себе под нос. Его странные ноги напоминают циркуль: такие же длинные, и такие же худые. Желтый костюм повис на одном плече.
– Сейчас Ааа-лекс влюблен, поэтому добрый. Но, через некоторое время, он покажет свой дурной характер. Не верь ему, Софи.
– Он все еще любит Леру? – удивилась я.
Он остановился. Руки повисли вдоль худого тела. За дверью даже притихли голоса покупателей.
Он посмотрел на меня, как на дуру, а потом тихо произнес:
– Он любит тебя, Софи. Какую Леру?
– Нет, нет! Ты ошибаешься. Он любит Леру. Они до сих пор не могут друг без друга. Алекс каждый день заходит сюда, прежде чем подняться к нам домой.
– Софи, – разочарованно проговорил Юра, – он любит тебя. Неужели ты ничего не видишь?
– А в чем это выражается? – раздражено спросила я. – Он даже меня ни разу не поцеловал. Хотя было много возможностей для этого. Мы вместе ночевали. Он много раз видел меня голой. И что? Ничего! Я ему не нужна!
Сердце забилось сильнее, и я почувствовала, как начинает болеть голова. Нервы на пределе, а в глазах застыли слезы. Они вот-вот вырвутся наружу.