Молчаливый супруг, с выражением праведного гнева и негодования на лице добавляет:

– Этот проходимец взял все наши монеты и даже газовую горелку унес, просто мне тяжело нести было, – мужчина обиженно кривится, понимания свою оплошность. – Думаю, он и не собирался нас никуда вести, а мог бы еще больше ограбить, если не убить. Иду теперь и думаю, что бы случилось будь у меня крепкий сон, а сегодня вовсе на каждый шорох оглядываюсь.

– Надеюсь, ты не из таких, и мы можем тебе доверять? – вступает в разговор супруга. – Сами по себе только заблудились и кругами ходим. Уже решили, что так и останемся в тех холмах, пока нас волки не съедят, или медведи. Ой, – ее голос предательски дрогнул, отдавая слезливыми интонациями.

– Четыре дня, обалдеть, это еще умудриться надо, – невольно вырывается у меня. – Прошу прощения.

– Не смейся. У него на лбу не написано было, – пытается оправдаться Вася. – Думал, так лучше будет.

Мне не очень хотелось с кем-либо связываться, тем более вступать в деловые отношения. Такова уж мое философия невмешательства, не только леса касается. Эта парочка будет только тормозить движение. Однако между умом и разумом просыпается совесть, или вовсе чужая воля, а язык повинуется этому порыву альтруизма:

– Вы просто можете пойти за мной, оплаты не нужно. Дорогу знаю и опыта хватает. Постарайтесь приноровиться к моему шагу. Так мы сможем добраться до ближайшего лагеря, а дальше сами решайте.

Людмила с недоумением во взгляде и сомнением сказала:

– Может нам все-таки заплатить? Монеты на самом деле еще остались, но совсем мало.

– Считай это компенсацией от судьбы. Все, идем, и не отставать, – промолвив это, обнаруживаю возникшее чувство удовлетворения от банального доброго дела. Немного смущаюсь, подумав, что только самолюбования мне не хватало.

Непутевые супруги, вопреки моим опасениям, шествуют позади, глубоко дыша и покряхтывая, но темп держат хорошо. Все-таки ход приходится сбавить, на тропе выступают толстые корни сосен и елей, и разбросано множество шишек, которые приходится отбрасывать. До конца дня нам предстоит идти по холмам, местами поросших хвойным лесом. Частая смена высоты, плавные повороты тропинки, неожиданные овраги, выступающие из земли камни и редкие ручьи, не дают мне затосковать, а скорее наоборот. Они превращают обычную ходьбу в увлекательное приключение. Любопытство бежит впереди меня, зовя скорее узнать, что скрыто за поворотом, или какой вид откроется с обрыва, одновременно вступая в борьбу с отстраненностью, но меня это не напрягает, ибо двуличен отчасти. На ходу подмечаю разлапистые папоротники, хвощи и густой мох на валунах. В воображении простой лес превращается в зачарованный из прочитанных в детстве книг.

– Прошу прощения, – сказала за моей спиной Людмила. – Хочется чуть-чуть помедленнее. А то эта кошмарная дорога, с корнями, совсем лишила меня сил. Что если поутру встать не смогу, или суставы заноют. Тогда без врачебной помощи не обойтись.

– Разве что самую малость сбавим, – коротко отвечаю ей. – Желательно до заката дойти.

– А если не успеем? – заволновался Вася. – Волки-то здесь определенно есть. Ты их уже видел? Мы таких звуков наслушались прошлой ночью, что теперь понимаем, отчего народ вместе держится, а еще парк назвали.

Супруга не дала мне ответить, быстро перехватив инициативу:

– Да бес с этими волками. Меня больше волнуют люди на стоянках. Может, здесь на каждом шагу аферисты, а у меня с собой вещи очень ценные. Ограбят и замерзай потом ночью.

– Слушай парень, – сказал Василий, перебивая жену. – Может мы свой лагерь сделаем, или лучше на дереве. Тогда точно никто не достанет. У тебя веревки есть?