Я не удержался и рассмеялся. Меч ледяной стужи – это ведь титул отца, которым он очень гордится.

Матушка тоже улыбнулась и пожала плечами:

– Раз Нумеро так хочет, я приложу все силы, чтобы ты получил как можно больше даров. Всё будет решать доля ихора в твоих жилах…

Я оборвал смех и вскинулся, но матушка подняла руку, не дав мне возмутиться и перебить её.

– …и твоя уверенность в своих силах. Пусть другие считают это лишь одним из предрассудков, которыми мы обросли за эту тысячу лет, я не буду пренебрегать даже им. Ты мой сын, потомок Великих домов. И не смотри на меня так, Лиал, будто пытаешься обойтись без словесной формулы и превратить меня в факел. Лучше вспомни, как плавно нарастало обучение эти месяцы.

Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Обратился воспоминанием в прошлое. Вот отец представил мне стражника, что должен был заменить Флайма в моём наставничестве. Обычные пробежки вокруг замка, занятия с тяжестями, скачки среди ближайших холмов, редкие охоты и ночёвки в лесу. Это, как и прочие вещи, осталось без изменений. Изменились только занятия на тренировочных площадках. Вместо схваток сначала были лишь упражнения на ловкость и выносливость, бесконечные повторения движений ног и меча, в которые я пока вкладываю огонь души без малейшего эффекта.

Лишь через месяц начались схватки, которые сначала быстро останавливал гаэкуджа Креод, придираясь к малейшим ошибкам. Затем пошли постоянные победы. И только в последнее время мне настолько всё это надоело, что я начал наносить раны солдатам. Попробовал кровью заставить их отбросить презрение, что сквозило в их словах, хотел вынудить их биться всерьёз.

Недовольно буркнул:

– Если уж для Хранителя так всё это важно, то почему бы не отослать меня с солдатами в объезд владений? У нас перевелись разбойники или контрабандисты?

Матушка поморщилась, снова взяла вилку и сухо сообщила:

– Это лишнее. Есть разумный риск, а есть неразумный.

Теперь морщился я:

– А есть вообще отсутствие риска. Матушка, а ты не думаешь, что теперь, когда я всё узнал, моя уверенность в себе упадёт настолько, что я и посвящение в Мечника не пройду? Словно я не первенец Дома, а лишь четвёртый сын?

И только сказав это, вдруг поймал себя на мысли: «Так, может, этого матушка и хочет?» Вскинул взгляд и увидел спокойные чёрные глаза. Улыбнувшись, матушка ответила:

– Я верю в тебя, а уж с мечом и без огня души всё равно ни один из солдат не годился Флайму и в подмётки. А с огнем души тем более.

Я с вызовом спросил:

– Даже гаэкуджа нашего Дома Креод?

Но матушка лишь усмехнулась и снова принялась за еду.

На следующий день, уходя с тренировочной площадки, я задержал взгляд на одном из слуг, бросившихся ровнять истоптанный песок. И едва заметно повёл головой.

Вечером в дверь раздался тихий стук, а когда я разрешил войти, в комнату скользнул уже знакомый мне слуга, осторожно затворив за собой дверь.

Я сел на кровати, откинул балдахин и спросил:

– Тебе ведь нужны ещё деньги?

Слуга покосился на меч, что стоял у кровати, затем облизнул губы при виде монеты, что я крутил в пальцах, и наконец кивнул. Я усмехнулся:

– Отлично.

Пусть у меня так и не появился дистро, но теперь есть свои глаза и уши в замке. Но слуга был нужен мне не ради слухов, а ради одного вполне определённого дела.

Я Денудо, и у меня есть гордость.

Как и говорил матушке, разбойники у нас не перевелись, хотя я и ждал их целых три недели.

Словно устав прогуливаться по внешним переходам замка, присел на край окна, из которого открывался вид на гору, достал из-за пазухи книгу и принялся листать страницы. Но мои глаза лишь бесцельно скользили по буквам, я весь отдался слуху.