– Я думаю, он скрывается. Путешествует инкогнито, не привлекая внимания. Принц в изгнании, переодетый в нищего.

– Такие сказки у нас тоже есть, – кивнула Рина.

Мысль о том, что её обманывают, но ничего плохого в этом нет, казалась ей странной.

Эльф расслабленно полусидел на куче сена с трубкой в правой руке, рядом калачиком лежала эльфийка, отвернувшись к стене.

– Тридцать лет курю трубку, – пояснил он в ответ на приподнятую бровь Дона.

– Из них?.. – заинтересованно бросил Дон.

– Из них десять – на сене, – улыбнулся эльф, дескать, волноваться не о чем, и жестом предложил сесть в кучу напротив. – Курить в кровати – не самое опасное занятие. Даже за сегодняшний день.

– Люди?

– Люди опасней, – кивнул эльф, во второй раз удовлетворённый репликой Дона. – Таким, как мы, место в хлеву, и пока мы в нём остаёмся, все счастливы! – Привычным театральным жестом эльф обвёл пространство вокруг себя и воздел руки к потолку.

Хлев был чистым и совершенно пустым, не считая их четверых, накрытой клетки Ккхи и Фёдора, которого путешественники привели с собой.

– Осёл может остаться, – подтвердил эльф. – Это всё равно хлев, даже если и подпольная гостиница для «тех, кому место только в хлеву».

– А что же лошади? – спросила Рина, вспомнив пару жеребцов, привязанных на улице к эльфийской телеге-подмосткам.

– О, это такие породистые создания, что просто побрезгуют с нами под одной крышей спать, – усмехнулся эльф, – и уж тем более стоять рядом с вашим ослом.

Эльф неторопливо затянулся и пристально посмотрел на Дона, что-то мысленно примеряя.

– Вы пришли за Ккхи? Ящер спит. Но мы же никуда не торопимся?

– До утра мы абсолютно свободны, – подтвердил Дон.

Ответ почему-то заметно порадовал эльфа, продолжавшего пристально рассматривать собеседника.

– Тоже кто-то из странствующих? – наконец ткнул он в сторону Дона концом трубки. – Подожди, сейчас угадаю. Фокусник?

– Сказочник. Дон.

– Джефендор, но вы можете называть меня Джеф, – представился в ответ эльф. – А её – Керис. Тебя можно так величать, о дочь эмпу?

– Всякий йамур можно есть, – с презрительным фырканьем заметила эльфийка, не поворачиваясь.

– Но не всякий – два раза, – продолжил Дон.

Снова послышалось фырканье, явно довольное. Керис вытянула руку, не глядя схватила Джефа за бок, легонько ущипнула, привлекая внимание, и показала какой-то непонятный жест.

– Это Рина, – представил попутчицу Дон и спросил с улыбкой: – Ну что, я прошёл тест?

– Тёмный тип, да, – рассмеялся в ответ Джеф. – Из наших. Трубку?

– Не откажусь.

Пока Дон затягивался и кашлял, Керис развернулась в его сторону и с интересом принялась разглядывать, а когда сказочник возвращал трубку Джефу, потянулась навстречу и перехватила кисть. Одной рукой эльфийка выудила из неё трубку и тоже затянулась, а другой продолжала держать ладонь Дона, неторопливо разглаживая её большим пальцем. Выдохнув, эльфийка с минуту рассматривала линии на руке Дона, после чего они курили уже втроём.

Рина чувствовала себя крайне неловко. Происходило нечто очень обыденное, из чего она была почему-то исключена. И эльфов, и трубку она видела первый раз в жизни, самым знакомым из всей обстановки был сарай, но всё это вместе воспринималось как нечто само собой разумеющееся.

Счёт времени окончательно потерялся. Раньше – вне хлева (или без Дона) – время можно было отсчитывать, например, по репликам людей и по длительности молчания между ними, которое по достижении определённой границы становилось «неловким» и заполнялось болтовнёй. Обычный разговор длился не больше часа, чего хватало на обсуждение всех свежих деревенских сплетен.