И нечего потом удивляться, что по выходу из детских домов так много выпускников оказываются неприспособленными для, так называемой, обычной жизни. Ведь общество не воспитывает их все эти годы, а охраняет себя от них самих высокими заборами. Никогда по-настоящему к себе не допускает, а лишь создает внутри этого мирка проекции институтов, лишь копирующих жизнь вовне.

В детдоме была небольшая библиотека, куда, как он понял потом, привозил книги один коммерческий банк, у которого это детское учреждение было под патронажем. Поэтому там встречались довольно любопытные экземпляры литературы, местами не совсем подходящей по возрасту и кругозору местным детям.

Но Тихон не пасовал. И пытался разбираться во всем. Возможно, поэтому в свои юные годы он знал о жизни вовне гораздо больше своих сверстников. Хоть это и были книжные знания, но все уж лучше, чем собственный вынужденно-скудный опыт.

В библиотеке он впервые и познакомился с сочинениями фантастов-классиков. Во многих из них центровой, либо, как минимум, периферийной, была идея путешествия во времени. Тихон сразу уловил суть, понял, почему этой концепции уделяется так много внимания.

То есть, не зря же писатели без конца эксплуатируют сюжеты вокруг этих загадочных устройств, машин времени. Если бы такие сюжеты были неинтересны, то и писать про них не было бы коммерческого смысла.

Тихону больше многих других было понятно, почему эта тема интересует всех людей и всегда. Жизнь у каждого – одна. И далеко не всегда в ней происходят события, которым рад, либо которыми бесконечно гордишься. Но это лишь мягкий повод для сожалений. В его случае все было куда более печальным.

Хоть он и не чувствовал себя виноватым в произошедшем, это не означало, что ему не было горько, что он не искал причины, отправной точки, где всё пошло не так. Отправной точки, передвинув хоть атом которой, можно было так круто поменять свою судьбу.

Никогда не будет на Земле человека, не испытывающего разочарований, боли. Никогда не будет тех, кто не оступается. Никогда не будет такого, кто не задастся себе вопросом: а что если бы…?

Ближе к году выпуска их включили в программу профориентации, стали раздавать брошюры и вести беседы по поводу их дальнейшего возможного пути: после 18-ти лет находиться здесь они не имели более права. Хотя была возможность покинуть эти стены и раньше. Но Тихон не понимал, куда он мог пойти так скоро.

В брошюре к лицам радостных детей были поднесены облачка с текстом, как в комиксах. Радостные дети с теплотой отзывались об учебе в высших учебных заведениях и обещали помощь со стороны государства в оплате учебы – это называется бюджетными местами. Тихон половину своей жизни к этому моменту прожил за госбюджет и более с этим бюджетом связываться надолго не желал. Как-то не лежала душа.

По выпуску из детдома всем полагалась квота на квартиру и небольшое пособие. В отличие от многих других детдомовских, Тихон чалиться за государственный счет не хотел, прожигая жизнь.

В какой-то мере он был благодарен стране, что его существование без родителей оказалась сносным. Поэтому он решил сразу поступать в профессиональное училище, где он мог отучиться всего пару лет и уже начать работать. Несправедливость жизни по отношению к себе он решил компенсировать возможностью гарантировать эту справедливость для других, потому и надумал работать в полиции.

Если дело пойдет – еще будет время отучиться на этом высшем ради возможности получить офицерское звание и приносить пользу еще эффективнее.

Обязанностей ни перед кем у него не было, возвращаться домой – не к кому. Поэтому и здесь, в шараге, он продолжил учиться еще усерднее, а далее – и работать.