– Доложите королеве о нас с сестрой, – сказала Мадлен.

– Да, мадам, – Эйми скрылась за дверью королевской опочивальни, в то время как Изабель осталась в приёмной вместе с принцессами.

– Как хорошо, что король, наш отец, вернулся! Теперь по вечерам у королевы будут устраивать танцы! – подхватив кончиками пальцев свои юбки, Маргарита упоённо закружилась по комнате.

– А как же наши братья? – улыбнулась Мадлен. – Разве Вы не рады возвращению дофина, Генриха и Шарля?

– Очень рада! – младшая дочь короля серьёзно кивнула.

– К тому же, с ними приехала наша новая сестрица герцогиня Орлеанская, – тем временем продолжала Мадлен. – Мы должны окружить её заботой, потому что она круглая сирота.

– А куда делись её родители?

– Отец Екатерины Медичи, герцог Урбино, умер через несколько дней после того, как его супруга скончалась от родовой горячки…

В этот момент снова появилась Эйми:

– Наша госпожа готова принять вас, медам.

Несмотря на натянутые отношения с супругой, Франциск I почти каждый вечер посещал её покои, где под ревнивыми взглядами королевы и своей официальной фаворитки, герцогини д’Этамп, флиртовал с фрейлинами. Этот вечер тоже не стал исключением. Король, как обычно, пришёл вместе со своими сыновьями. В свите дофина Изабель заметила Луи и улыбнулась ему издали. Сама она, как и другие девушки, сидела на подушках у ног Элеоноры Австрийской и её испанских дам. Неожиданно Эйми тихо сказала:

– Смотрите-ка! Ваш поклонник тоже здесь!

Подумав, что речь идёт о её возлюбленном, Изабель встрепенулась:

– Где он? Где?

– Вон там, подошёл поздороваться к своей сестре, герцогине д’Этамп.

– Так Вы говорите о шевалье де Пислё?

– А о ком ещё?

Не ответив подруге, девушка бросила рассеянный взгляд в сторону королевской фаворитки и её брата. Хотя многие дамы считали Гийома де Пислё красавчиком, по мнению Изабель, его портила заносчивость, свойственная выскочкам. Поэтому, когда полгода назад брат фаворитки вдруг начал оказывать ей знаки внимания, она стала избегать его.

Заметив, что Изабель смотрит на него, Пислё подмигнул ей, и девушка с возмущением отвернулась. В этот вечер внимание присутствующих было приковано не к фаворитке короля, а к юной герцогине Орлеанской. На первый взгляд, эта малорослая рыжеволосая флорентийка с хитрым взглядом значительно проигрывала королеве и принцессам. Однако Изабель сразу отметила, что, в отличие от Элеоноры Австрийской, предпочитавшей укладывать волосы в золотую сетку на итальянский манер, на голове у Екатерины Медичи красовался французский чепчик-наколка. И это явно говорило в её пользу.

Тем временем Эйми снова открыла рот:

– Кажется, шевалье де Пислё идёт к нам. Не удивлюсь, если он пригласит Вас на танец.

После слов подруги Изабель вскочила и тут внезапно столкнулась с каким-то мужчиной. Схватившись за него, как утопающий за соломинку, девушка прошептала:

– Прошу Вас, пригласите меня на танец!

К её облегчению, незнакомец, если и удивился, то не подал вида, и, чуть помедлив, сказал:

– Окажите мне честь: потанцуйте со мной.

По его акценту Изабель сразу сообразила, что её партнёр, скорее всего, итальянец. Но это не смутило девушку: сейчас она была готова танцевать с кем угодно, лишь бы не с Пислё.

– Это Вы оказали мне честь, сеньор, – бойко протараторила она по-итальянски.

– Могу я узнать Ваше имя?

– Я – донна Изабель де Монбар, фрейлина королевы.

– А я – мессир Роберто Строцци, банкир из Флоренции.

– Вы очень хорошо говорите на моём родном языке, – восхищённо добавил флорентиец.

– Моя бабушка, графиня де Сольё, провела юность во Флоренции. Поэтому итальянский язык в нашей семье – родной, как и французский.