– Митра – это бог солнца, верно, а Канишка – царь, – пояснила Галина Анатольевна, продолжая любоваться красотой неба.

Но вот сумерки разбавили цвета радуги серыми красками. Ветер, воспрянув, взлетел над городской стеной и помчался над городищем, словно страж, высматривающий все подозрительное. Но кроме теней у стен домов, он ничего нового не увидел.

С дороги послышался сигнал автобуса.

– Идемте, – позвала Галина Анатольевна. – День закончился! После ужина я расскажу вам обо всех царях Кушанского царства, частью которого был город, который сегодня вы раскапываете.

Ветер проводил людей до автобуса, попрощался с ними, заглянув в каждое окошко, и вернулся на городище.

Дальверзин уже задремал. Он спал веками, погребенный под толстым слоем земли, как и все другие города Кушанского царства. Изредка его сон нарушал стук копыт коней, мчавшихся по былым улицам города, или блеяние овец, бегущих на пастбище по его плотному земляному покрывалу. Но в последние годы появились любознательные люди, решившие раскопать не только его дома и храмы, но и узнать потаенные тайны, хранимые им сотни лет. Он уже и сам стал забывать многое, но, когда луч света скользнул по монете, найденной на полу того дома, он вспомнил старика, обронившего ее. А вон тем костяным гребнем расчесывала густые волосы красивая молодая женщина. В этой узкой комнате двое спрятали под полом кувшин, полный сокровищ. А ту стену в храме украсил фресками бородатый художник, который писал лик богини с самой принцессы…

Воспоминания о былых временах живут между старыми глиняными стенами. Стоит солнечному лучу добраться до них, как образы прошлого оживут, поднимутся с ветром и расскажут свою историю – удивительную, почти сказочную, но волнующе-прекрасную!

47 – 48 гг.

…И стих ветер, и нечем стало дышать богам и людям, завяли листья на деревьях, пожухли травы. Прервалось дыхание во всех трех мирах – подземном, земном и небесном…

Куджула вздрогнул и натянул поводья. Конь всхрапнул и остановился. Слова старой ведуньи из далекого детства, всплывшие в памяти и отчетливо прозвучавшие в голове ее грозным хриплым голосом, встревожили. От сна не осталось и следа. Царь прищурился и поднял голову, медленно осмотрелся вокруг. Его ноздри затрепетали, втягивая воздух. Тишина. Ни дуновения ветра, ни шелеста трав. Вадо2 оставил Срединный мир и улетел в небесные чертоги? Что ж, и богам нужен отдых! Вернется! Близко время его полного владычества, когда, излучая всю силу, словно конь с вольных пастбищ, он будет беспрерывно носиться по долинам, гонять облака в небе, заставлять людей кутаться в меха, уподобляясь животным.

– Государь?.. – асбаробид3 Буцзю, молодой, из недавно приближенных, всегда следующий за ним, остановился в ожидании.

Куджула махнул, молча приказывая двигаться дальше, и легким движением повода намекнул коню, чтобы отошел в сторону. Вороной не заставил себя ждать: всхрапнул еще раз, повел ушами и, сделав пару шагов с пыльной колеи на пожухлую траву, снова остановился. Хозяин легонько пнул его под брюхо, и конь медленно пошел вперед. Куджула пропускал всадников, прислушивался к их тихим беседам, к цокоту копыт, попадающих на камень – к звукам, привычным для войска на марше.

Солнце скатилось к горизонту, а они шли по открытой долине прямо к нему, освещенные еще яркими его лучами. Скоро Михро4 укроет землю пурпурным плащом и оставит ее на ночь, умчавшись на резвом коне, чтобы утром вновь рассеять тьму и дать божественную защиту людям, прославляющим его. Нужно поторопиться! Куджула взмахнул поводом, и конь перешел на скорый шаг. Он быстро обогнал отряд и встал во главе. Конь, как и его хозяин, привык видеть мир, когда никто другой не закрывает его своей спиной.