Отплевавшись, я вылезла из своего укрытия.

У меня есть повод – найти источник воды и запить мерзостный вкус во рту. Оглядевшись, я решила пойти не по следам курсантов, а в обратном направлении. Заметив камень с острыми краями, я подобрала его и специально порезалась.

Ориентировочно минут через двадцать я увидела водоем… ну, как водоем – грязную лужу, поверхность которой мерили лапками цветастые насекомые. Бросив в лужу камень, я убедилась, что другой живности в воде нет: насекомые улепетнули, из ближайших кустов вспорхнула какая-то птица.

Я подошла к луже, потрогала руками. Вода как вода, только мутная. Я разглядела свое отражение и подивилась, что краснокожее одутловатое создание с глазами-щелками – это я. К отражению создания одутловатого прибавилось отражение создания пятнистого. Крупного. И, конечно, хищного.

«Эх, зря камень выбросила!»

Я успела отпрянуть в сторону, и хищник промахнулся, подняв брызги. Удивительно, как я успела добраться до кустов! Правда, это меня все равно не спасло; я даже не сразу поняла, почему упала, нога только онемела, да обдало жарким и зловонным.

А потом я погибла.

…Нет, не погибла: это воображение подкинуло реалистичное видение с хищником. На самом деле никуда я не шла, а свалилась еще на полпути к гипотетическому водоему. Кряхтя, я поднялась, минуты две брела, затем начала щипать себя за руку, вспомнила вкус слизней, побрела дальше…

Возвращение в реальность не было неожиданным. Как только сняли шлем с головы, я выжидающе уставилась на инструктора, проводившего тест. Он что-то отметил в планшете и, не поворачивая головы, сообщил:

— Ханк, Лейн, Рогсон свободны.

Парни вышли, и в тест-блоке остались только я, инструктор да еще один курсант. Инструктор, подняв голову, внимательно на нас посмотрел.

— Дурь, которую вы творили во время прохождения теста, ожидаема от обкурившихся идиотов, но не от курсантов. Если вы хотели выделиться и показать свою креативность, вам это не удалось. Я бы вас с Горунда не выпустил, но у вас идеальные показатели самочувствия и активности, так что свободны.

Да что же это такое?!

Расстроенная, я пошла в казарму, выбрала себе койку и упала на нее. В голове не укладывалось, что делать дальше, как выкрутиться, избежать полета, сохранив лицо.

— Как тебе тест, Ветрова?

Только Вальдолы не хватало! Зная, что она просто так не отвяжется, я приподнялась на локтях и посмотрела на нее. Орионка выглядела чуть бледнее, чем обычно.

— Сдала.

— Может, тебе показалось?

— Нет. А ты как прошла тест?

— Отлично, — девушка повела плечами, как будто мучения в виртуальности для нее обычное дело. — Я легко адаптируюсь.

— Какая молодец.

— Иначе нельзя. Не-молодцов убивают… медленно и жестоко. Так что ты подумай, Ветрова, стоит ли?

— Уже подумала.

— Подумай еще. Не все же тебе покупать будут.

— Завидно?

— Гнилое зерно не прорастет, Ветрова.

— Не надо так о себе, Вальдола.

В светлых глазах орионки мелькнула тщательно сдерживаемая злость, напряглись руки. Не будь мы в учебке, она бы меня побила... Как-то раз мы были спарринг-партнерами… Никогда не забуду, как морщился Розин, глядя, как я шарахаюсь от каждого движения орионки. Зря, кстати, шарахалась – тогда Вальдола мастерски провела захват, не причинив мне боли.

Но это не значит, что она этого не хотела.

— Не считай наглость достоинством, землянка, — сказала, наконец, Вальдола и отошла.

Я опустилась, легла на бок; на душе кошки скребли.

Не привыкла я быть ненавидимой кем-то, а Вальдола меня именно что ненавидит, потому что я не вписываюсь в четкую и ясную картину ее мира. Я гораздо слабее и младше, и все же именно я заняла место чемпионки на абитуре. Этого гордая орионка мне не простит никогда.