Директор оттеснил его и открыл один из шкафов со словами:

– Мы и не собираемся ничего трогать, только заберём вещь, принадлежавшую отцу этого мальчика.

Физик недовольно зыркнул в мою сторону. Я отвёл взгляд и посмотрел на полки, заставленные всякой всячиной. На одной из них величественно возвышался мой арктури́н.

– Да вот же наша лампа! – радостно воскликнул я, протягивая руки.

Физик схватил звёздный камень на долю секунды раньше, чем я успел к нему прикоснуться.

– Что за глупости?! Это собственность школы, здесь даже инвентарный номер наклеен! Посмотрите! – Он перевернул арктури́н и постучал согнутым пальцем по чёрной пластиковой подставке, на которой белела какая-то бумажка с цифрами, приклеенная скотчем. – Видите? Это казённая вещь! – верещал он, глядя на директора, а меня будто больше и не замечал.

Директор забрал лампу из рук физика и непреклонным тоном произнес:

– Я проверю номер в инвентарной базе, и если это так, сразу верну вам.

Держа перед собой арктури́н, как победный трофей, директор в несколько шагов достиг двери и вышел из класса. Мне пришлось ускориться, следуя за ним: оставаться наедине с физиком я не хотел ни на секунду. Но перед тем как выйти в коридор, я обернулся, бросил в его сторону торжествующий взгляд и скривился в ехидной ухмылке.

Вернувшись в свой кабинет, директор сел за компьютер, пару минут пощёлкал мышкой, удивлённо подёргал бровями и отдал мне лампу со словами:

– С инвентарным номером какая-то ошибка, за ним значится учительский стул. Не знаю, кому понадобилось клеить этот номер на твою лампу. Думаю, просто перепутали. Забирай смело.

– Спасибо! – радостно воскликнул я и вдруг выпалил то, что давно уже вертелось на языке: – А вы не знаете, в какой больнице сейчас мой отец?

Директор ответил без промедления, будто ждал этого вопроса.

– Знаю, но тебя туда все равно не пропустят. Я могу навести справки насчет свиданий с пациентами и сообщить тебе, если ты оставишь свой телефон.

Я продиктовал ему номер, попрощался и, прижимая к себе арктури́н, вылетел из школы, как на крыльях.

На просторной площадке перед школьным крыльцом яблоку негде было упасть: занятия закончились, но не все ученики спешили домой. Некоторые стояли группами, оживленно болтая о чём-то, и то и дело взрывались от хохота. В основном, это были мальчишки. Они задирали проходящих мимо девчонок, отпуская шуточки и выкрикивая сомнительные комплименты.

– Эй, Наташка, когда успела такие ноги отрастить?

– Черняева, постой! Говорят, ты язык проколола! Покажешь пирсинг?

– Синицына, куда бежишь? Осторожнее на поворотах, а то занесёт ещё с такой кормой!

Меня удивило, что девчонки почти не обращали внимания на эти издевки, лишь оборачивались и окидывали шутников высокомерным взглядом. Нравилось им это, что ли? Я б на их месте такое точно не стерпел.

Один из мальчишек, рослый, заметно выше своих приятелей, отделился от компании и, протянув руку, дернул спешащую мимо девчонку за волосы, собранные в хвостики. Та вскрикнула, обернулась, и я узнал в ней Кристю.

А потом, не знаю как, в один миг очутился между ней и её обидчиком, будто меня смело с крыльца ураганом. Одной рукой прижимая к себе арктури́н, другой я что было сил толкнул нахала в его могучее округлое плечо, но не то что с места его не сдвинул, а сам почему-то отлетел назад и позорно завалился на спину. Наверное, он тоже толкнул меня, но от шока я этого не понял, только почувствовал, как арктури́н вылетел из захвата и покатился по асфальту прямо к ногам моего противника.

– Это что ещё за булыжник? – пробасил тот, поддевая мой космический камень носком кроссовки, будто примеряясь перед тем, как зафутболить его куда подальше.