Курортный переполох Ольга Гудкова

– Вот это да… Это просто кошмар какой-то! – воскликнула я, глядя в красные от слез глаза моей лучшей подруги, которые с мольбой смотрели на меня через решетку комнаты для свиданий турецкого полицейского участка, разделяющую нас. Моя голова никак не могла переварить только что услышанную информацию. То, что Альбину прошлой ночью арестовали по подозрению в зверском убийстве, никак не укладывалось в мое представление об активном отдыхе. Но, видимо, стоит начать рассказ с начала, с обстоятельств, вынудивших нас отправиться в этот роковой тур.

Меня зовут Варвара Птичкина, сколько я себя помню, жизнь особенно не баловала меня сюрпризами. Одним из своих главных невезений, помимо фамилии, конечно, я считаю то, что я умудрилась подружиться в детстве с двумя первыми красавицами школы. К выпускному классу контраст в нашей внешности стал особенно бросаться в глаза. Стоит признать, что на фоне двух блондинок с голубыми глазами, шикарными фигурами и ростом под сто восемьдесят сантиметров, мои сто шестьдесят в купе с глазами цвета болота и пепельными, скорее даже серенькими волосами смотрелись довольно бледно. В добавок, моя фигура все не торопилась округляться и обзаводиться всеми положенными статусу молодой девушки выпуклостями, что, конечно, добавляло мне еще больше расстройств, так как, забегая вперед, могу с грустью констатировать, что и спустя семь лет после окончания школы, я так и не смогла достичь заветных параметров в девяносто – шестьдесят – девяносто. Одного лишь взгляда на нашу троицу было достаточно, чтобы все без исключения представители мужского пола сразу теряли интерес к моей персоне, и даже, если первый настрой был романтический, он очень быстро перерастал в крепкую дружбу и ничего более. Так что богатой личной жизнью я похвастаться никак не могу, но я быстро смирилась с этой несправедливостью судьбы. Зла никакого на своих подруг не таила, искренне любя их и помогая им во всем без исключения, в том числе и в деле выпускных экзаменов. Ведь они справедливо полагали, что их хорошеньким лобикам совершенно ни к чему приобретать противные морщинки, корпя над учениками, а мне, жизнь которой не пестрела романами, совершенно несложно было выучивать не один, а три варианта заданий. В общем, пока они оттачивали свое мастерство на любовном фронте, я освоила все премудрости шпионского дела в той его части, которая связана с выуживанием и передачей информации, то есть подсказок и шпаргалок. На выпускном вечере при выборе королевы школы голоса разделились, и это звание присвоили каждой из моих подруг, наспех нацарапав вторую грамоту, свидетельствующую об этом. Вышла комичная ситуация, так как король – то был один, и они так весь вечер под руку с ним и ходили, причем каждая тянула его в свою сторону. Я же понуро держалась рядом с ними, совершенно никем не замеченная в свете их красоты. Что уж и говорить, каково было мое удивление, когда этот самый король, по имени Антон, едва из актового зала раздались первые аккорды школьного вальса, вдруг умело высвободился из цепких лапок моих подружек и неожиданно пригласил на танец меня. Властно взял за руку и под завистливыми взглядами моих вчерашних одноклассниц и усмешки, изо всех сил старающихся казаться равнодушными, моих одноклассников, вывел на центр танцевальной площадки. Вот когда я вознесла в голове тысячи хвалебных речей маниакальной настойчивости моей вечно одержимой различными идеями мамочки, в том, что она до восьмого класса заставляла меня посещать занятия хореографией. Никаких сверх способностей я на этом поприще не выявила, но усвоенных уроков вполне хватило, чтобы сейчас не опозориться и достойно кружить в танце, полностью подчиняясь ведущему меня партнеру, и лишь на всякий случай для верности, отсчитывать в голове незамысловатый ритм: «Раз, два, три… Раз, два, три!»

Этому Антону и суждено было стать моим первым и единственным бойфрендом. Сначала, первые два года после школы наши отношении проистекали в стадии вялого конфетно – букетного периода. Постепенно они переросли в большое и светлое чувство, которое продлилось еще семь лет, вплоть до последних событий. Каждый из нас успел окончить институт. Я нашла свое призвание в экономической сфере, он ушел с головой в компьютерные дебри. В общем, учеба позади, в настоящем стабильная работа, а в будущем видны лишь удача и огромные перспективы. Вот тут то в моей голове и стали, словно молоточки, постукивать потаенные мысли, отчаянно требуя огласки. И черт дернул меня податься их голосу и озвучить своему ненаглядному, что, на мой взгляд, нам пора уже узаконить свои отношения и, о, ужас!, подумать о детях. Двух этих таких простых, таких привычных домостроевских предложений вполне хватило, чтобы в двадцатичетырехчасовой срок, мой любимый успел не только исчезнуть из моей жизни, но еще и тщательно стереть все следы, напоминающие о некогда безоблачном совместном прошлом. Мы за все это время так и не стали жить вместе постоянно, он проводил от силы пару дней в неделю в моей квартире, которую я не так давно сняла, устав от жизни с родителями и братом в трехкомнатной малогабаритке. Я оправдывала этот факт его работой, круглосуточным сидением за компьютером, рассеянностью и оторванностью от внешнего мира, но, оказалось, что мой кавалер был вполне доволен текущим положением дел и ни о каком совместном проживании, а тем более семье, даже не помышлял. Мне осталось только поливать слезами в спешке позабытые им скупые свидетельства былого счастья: зубную щетку, пару носков, не совсем свежих, но от этого еще более родных, да футболку, которую я вот уже сутки носила, вдыхая запах любимого. Лишь только весь масштаб трагедии открылся мне, и одиночество тоской наполнило душу, а глаза слезами, я предалась черному унынию. Здравый смысл не покинул меня окончательно, мне хватило ума прежде, чем пуститься в рыдания, позвонить на работу, и сказаться больной, ведь местом своим я очень дорожила и ценила довольно высокую заработную плату, которая полагалась мне там как первому заместителю коммерческого директора. Но уж потом я с чистой совестью, не щадя себя, дала волю стенаниям, страданиям и завываниям. Подруги, все те же две красотки со школьных времен, до сих пор не только не растерявшие былой прелести, но и сумевшие довести ее, посредством тщательного ухода за собой руками косметологов, до пика красоты, именуемого совершенством, не знаю как, но довольно быстро прознали про постигшее меня несчастье, и со скорбными выражениями на лицах немедленно, бросив все дела, слетелись в мою опустелую съемную обитель, чтобы облегчить мои страдания и разделить горе. Облегчали известным способом. Мартини, шампанское, ананасовый сок, пару кубиков льда. Потом, если мне не изменяет память, просто мартини и лед, потом – без льда, потом, кажется, текила в каком-то питейном заведении, а потом, уже совсем в тумане и неразборчиво, но, судя, по заголовку, на скомканном и найденном утром в кармане счете, караоке бар. В плачевном состоянии оказалась я на следующее утро. В голове, после невероятной мозговой работы и сверх усилий всего организма, нарисовались нечеткие воспоминания, где я и весь поющий бар в унисон орали «Да пошел он!», (видимо, остро сопереживая моей личной драме), и дурным голосом пели песни из разряда «Пошлю его на…» и прочие бессмертные хиты о женских любовных неурядицах.

К моим страданиям, вместо облегчения, добавилось еще и жесточайшее похмелье, которое, надо отдать ему должное, приостановило мои душевные терзания на некоторое время, так как даже легкая мыслишка не могла прошмыгнуть в моем мозгу, чтобы не вызвать чудовищной головной боли. Следующие сутки я пролежала пластом, мало напоминая живого человека. Перенеся и это испытание, на третий день я опять окунулась в свои горести, залив слезами очередной километр мягких бумажных изделий, скатанных в рулон, которые, если верить инструкции на упаковке, предназначались совсем не для лица, а для совершенно обделенной интеллектом выпуклой части тела.

Мои верные соратницы не бросали меня и исправно навещали, грустно констатируя, тщетность предпринятых ими попыток, вытащить меня из депрессии. Вот тогда-то одной из них, кстати, зовут ее Альбина, и пришла в голову светлая мысль о смене обстановки и поездке в теплые края. Идея всем показалась удачной тем более, что лето в нашей полосе весьма сложно охарактеризовать как жаркое, а вполне достаточно просто вздохнуть и посетовать на проклятые дожди и ветра.

Одного взгляда усталой продавщице туристических услуг, или, как модно нынче говорить, менеджеру по работе с клиентами известной компании, хватило, чтобы понять, куда отправить двух развеселых красавиц и пришедшую с ними зареванную замухрышку, а именно такой я себя ощущала на их фоне. Так мы и очутились в Турции. Отель, подобранный нашим туроператором, был высшего разряда, и, если верить рекламному буклету, должен был ответить любым, даже самым строгим запросам. Круглые сутки мы могли вкушать всевозможные блюда, запивать их напитками, привезенными со всех уголков земного шара, танцевать на пяти дискотеках одновременно, купаться в десяти бассейнах, нырять в одном очень соленом море и флиртовать со всеми членами внушительной по численности команды аниматоров. Я, как человек, находящийся в эпицентре личной трагедии, лишь равнодушно скользнула взглядом по нарядной обстановке шикарного холла чудо – отеля, совершенно не обращая внимание на широкие приветственные улыбки встречающих нас работников гостиницы. С трудом я дождалась окончания оформительской волокиты и с тяжелым вдохом, наконец, положила свое тело на кровать в светлом, благодаря широченным, во всю стену окнам, трехкомнатном бунгало, всецело принадлежащем нам с подругами последующие десять дней.