– Не знаю, как вы, а я уже вспотел, как свинья. Думаю, пора охладиться.

Кёртис кивнул:

– Я с тобой.

Даже Оуэну пришлось признать, что просидеть полчаса в горячей воде под палящим солнцем – это уж слишком. Они вылезли из джакузи, прихватили напитки и направились к бассейну. С горки в обнимку съехали два мальчика.

– Гомики, – презрительно бросил Дэвид.

Он уселся на край бассейна и опустил ноги в воду.

– Ах ты ж черт! – вскрикнул он. – Холодная!

Ледяная, как выяснил Оуэн, окунув ноги. Он и понимал, что лучше и быстрее всего было бы сразу прыгнуть в воду. Но они решили не торопиться, поэтому сидели на краю и ждали, пока ноги привыкнут к холоду.

Спустя некоторое время мимо них прошли родители Дэвида. Они шли в ресторан на поздний завтрак. Или на ранний обед. Оуэн подивился, насколько беспечно и беззаботно эти люди относились к сыну. Они думали, что Дэвид все это время сидел в номере и смотрел телевизор, и очень удивились, встретив его здесь. Но при этом не стали останавливаться – лишь поздоровались мимоходом и даже не поинтересовались, где он был и чем занимался. И как только родители отошли на достаточное расстояние, их сын вскочил на ноги и уставил им в спины оба средних пальца.

Близнецы переглянулись. Возможно, их отец с матерью и были дурнями беспросветными, которые часто ставили их в неловкое положение и запрещали слишком много по сравнению с другими родителями. Но у них, по крайней мере, не доходило до такого. Дэвид ухмылялся, словно считал все это забавным, но Оуэн усмотрел в этом нечто печальное. Ему вспомнилась одна реклама против наркотиков: ребята жаловались на своих чересчур строгих родителей, перечисляли причиненные обиды, говорили «Я вас ненавижу», а после поворачивались к камере со словами «Спасибо вам». Он и сам чувствовал нечто подобное – сердился на них за излишнюю опеку и в то же время был благодарен им за заботу. И мимолетный взгляд на отношения в семье их нового приятеля лишь подстегнул эти чувства.

– А может, – предложил Дэвид, поигрывая серьгой, – посмотрим, кого из нас первым вышвырнут из бассейна?

– Не очень-то и хочется, чтоб меня вышвыривали, – ответил Кёртис.

– Мне тоже, – поддержал Оуэн.

– Ладно. Тогда вот что, пусть каждый из нас вытворит что-нибудь идиотское. И посмотрим, кому первому сделают замечание. – Он огляделся по сторонам. – Должны же здесь быть какие-нибудь охранники или еще какие работники, чтобы делать выговоры.

– И сделать это надо на горке, – живо добавил Кёртис. – Орать на детей, пугать кого-то или плескать в теток – не вариант. Надо придумать что-нибудь с горкой.

Дэвид кивнул:

– Идет.

Горка.

Оуэн проследил, как какой-то старикан плюхнулся на задницу и, размахивая руками, с визгом съехал в воду, разметав тучи брызг.

Тело.

– Ты с нами, сосунок? – поддразнил брата Кёртис.

– Да, – Оуэн кивнул. – С вами.

Дэвид пошел первым. Близнецы, как и было условлено, остались сидеть на краю бассейна и наблюдали за происходящим со стороны. Дэвид постоял некоторое время на вершине горки, после чего скривил лицо, заорал во всю глотку: «Мои яйца!» – и, яростно молотя себя в промежность, съехал в воду.

Никто даже ухом не повел. Никто не сделал ему замечания по громкоговорителю, охранники не стали подстерегать его на краю бассейна, и ни один из отдыхающих даже не оглянулся на его крик.

– Так себе, – оценил Кёртис, когда приятель подплыл к ним.

Он спрыгнул в воду, доплыл размашистыми гребками до лестницы в скале и проворно забрался на горку. Добравшись до верха, подросток замер в классической позе серфера – чуть подсев и вытянув руки для равновесия. А потом оттолкнулся и съехал на ногах до самого низа.