– Может, Райан ляжет на диване? – спросил Оуэн. – Я не хочу спать с ним в одной постели.

В комнате стояли две двуспальные кровати.

– Я тоже, – поддержал его Кёртис.

– Райан сам решит, где ему спать, – ответила миссис Турман.

– Хочу спать на диване! – заявил Райан.

Зазвонил телефон. Рейчел подняла трубку:

– Алло? Да, заселились… да… хорошо… все это? Чудесно… да… да… хорошо. Спасибо.

Она повесила трубку и усмехнулась:

– Все, что в мини-баре, – бесплатно.

Они заглянули в небольшой холодильник: банки пива, бутылки с ликером, прохладительные напитки, апельсиновый сок и уйма шоколадных батончиков.

– «Милки Вэй», чур, мой! – выкрикнул Кёртис.

– Сначала вещи, – сказал Лоуэлл. – Распакуете сумки, потом можете приниматься за шоколадки.

Дети перетащили сумки с чемоданами в свою комнату и принялись складывать одежду в комод. Родители занялись тем же у себя. Рейчел вдруг помедлила, а затем и вовсе замерла. На лице ее появилось странное выражение, и она начала перебирать вещи одну за другой, рыться в чемоданах и даже заглянула в сумку с мокрыми полотенцами.

– Что такое? – спросил Турман. – Не хватает чего-то?

Он вспомнил злобные выпады и крики мистера Блоджетта.

Рейчел с беспокойством взглянула на мужа. Лицо у нее покраснело:

– Да.

– Чего?

Она покосилась на открытую дверь – убедиться, что дети ее не услышат.

– Трусики, – прошептала она. – Пары трусиков не хватает.

Прогремел гром. Рейчел встала с постели, подошла к окну и, приоткрыв жалюзи, выглянула на улицу. Лоуэлл спал как убитый, распластавшись на полкровати. Мальчики в соседней комнате тоже затихли, замученные жарой, купанием и беспорядочными событиями минувшего дня. Из журналов «Тусон Ливинг» и «Саутвест Лайфстайл» миссис Турман вычитала, что в южной Аризоне стоял сезон муссонов. И по местным новостям обещали грозу где-то после десяти. Притом что завтра ожидалась ясная погода и жара под сорок градусов.

Влажность и вправду имела значение, решила Рейчел. Люди вечно забавлялись над утверждением, что «дело не в жаре – всему виной влажность», точно в этом не было и доли истины. Но вечером, когда они отдыхали у бассейна, сорокаградусная жара действительно ощущалась меньше и переносилась легче обычных калифорнийских тридцати градусов.

Не то чтобы ей хотелось здесь поселиться.

Это неплохое место для отдыха, но…

Правда заключалась в том, что даже это прекрасное место не привлекало Рейчел. Она не могла сказать с уверенностью, даже предположить не могла почему, но с тех самых пор как они сюда приехали, задолго до смены номеров, ее не покидало смутное желание вернуться домой, к работе.

Хоть это и звучало нелепо. Здесь было все: тренажерный зал, спа, бассейн, прогулочные дорожки, теннисные корты, роскошные номера с кондиционером и спутниковым телевидением, чудесный ресторан. Так почему ей вдруг захотелось на работу? Ей эта работа даже не нравилась. Рейчел устроилась туда на время, чтобы чем-то заняться, пока… пока…

Что?

Она вдруг поняла, что вместо карьеры предпочла обычную работу. И раздумывала, когда же это случилось. Лоуэлл всегда придерживался подобных взглядов, всегда считал работу чем-то само собой разумеющимся, призванным обеспечить человека деньгами, достаточными, чтобы содержать семью и ни в чем не нуждаться. Но его жена смотрела на жизнь более амбициозно и оптимистически. Ей всегда нравилось искусство и рисование – именно поэтому в колледже она получила степень по графическому дизайну. И первые несколько лет работала в местной дизайнерской фирме, поднимаясь по карьерной лестнице. Когда фирма разорилась, ей пришлось временно устроиться в банк. Хотя она продолжала рассылать резюме во множество других фирм и выполнила даже несколько фриланс-проектов. Но постепенно сошла с дистанции, бросила удаленную подработку, прекратила рассылать резюме, подружилась с коллегами и осела в банке. Вот только когда? Наверное, когда на свет появились двойняшки. С детьми и работой у нее просто не оставалось времени и сил, чтобы следовать собственным карьерным предпочтениям.