– Абракадабра! – шутливо напугал её Борька, занеся над нею руки.

Алка пронзительно завизжала. Но не Борькина шутка напугала её. Потеряв дар речи, завывающая Алка пальцем указала засмеявшимся друзьям – на окно…

И обомлевшими взорами они все уставились – в громыхающую темноту мутного заоконного пространства, освещаемую зачастившими молниями.

По двору, в пелене дождя, в чёрном длинном плаще с накинутым капюшоном – медленно плыла смутная длинная сгорбленная Костлявая фигура! Высоко над её плечами отчётливо виднелась, поблёскивая в свете молний и отсвечивая сталью – болтающаяся на корявой рукояти – здоровенная коса!

– А-а-а!!! – завопил Семён и первым скрылся под столом.

Вдогонку за ним ничком попадали под стол – и остальные. Кто с криком. Кто молча. Но почему-то все очень быстро. За исключением одного, усомнившегося в своей добродетели…

…Последним, замешкавшись от всепоглощающего страха, тихо сполз с лавки под тесное укрытие – обездвижено-онемевший неверующий Боря, с колдовскою книгою в руках. Не сам сполз – его стащили за штаны остальные…

В наступившей тишине, оцепеневшие друзья затравленно уставились – на старый расхлябанный крючок, замкнутый на спасительной двери. Слышно было только, как зубы клацали в тишине от жути.

Шкода что-то чуяла и несмело тявкнула, силясь что-то сообщить притаившимся друзьям. Но Семён сразу зажал ей пасть рукой в целях конспирации.

Протяжно заскрипела внешняя дверь. И в сенях послышались тяжёлые шаркающие шаги, сопровождающиеся старческим кашлем.

Шаги затихли у последнего препона – внутренней двери. И она тотчас дёрнулась, на первый раз – не поддавшись усилиям с той стороны.

В дверь с силой забарабанили. И глухо, сквозь кашель, донеслось:

– Отворяйте, бездельники.

…Не дождавшись ответа, с той стороны дёрнули посильнее. И крючок, спружинив – со звоном откинулся.

Тотчас в распахнутый проём ввалился тёмный силуэт. Он остановился на пороге, осматривая обезлюдевшее пространство. И выискивая белеющими из-под капюшона зенками – какую-нибудь живую душонку.

С мокрого длиннополого плаща стекали капли дождевой воды, расплываясь лужей под ногами ночного гостя.

– …Ну, где вы тут? Выходьте уже! – прозвучал знакомый голос.

Алёнка, выскочив из укрытия, первой бросилась к порогу. И повисла на шее мокрого старикана, облегчённо провозгласив:

– Дедуля!

Тут и Шкода, тяпнув Семёна и освободившись из крепких его объятий, радостно залаяла, виляя хвостом.

Тогда и «смелый» Лёнька первым из мужского состава вылез из-под стола. И на правах хозяина запоздало пригласил уставшего гостя, изрядно привирая:

– …Заходите, открыто…

За Лёнькой последовали и остальные.