– А где он живёт?

– В башне на северном холме. Думаю, ты её уже заметил.

Чен ускорил шаг, но не ради встречи с главным вызывателем. Он мечтал обнять каждого из друзей и поцеловать любимую девушку. В голове после кошмара всё ещё царил сумбур, и Лу надеялся, что тёплые и нежные руки Зико окончательно его успокоят.

***

Измотанный, истекавший потом Чен, добравшись до железных дверей башни, сел на верху каменной лестницы и посмотрел вниз. Дома отсюда казались не больше спичечных коробков.

– Я преодолел, наверное, пару тысяч ступеней, – задыхаясь, сказал он.

Тоши по-прежнему сидел на его плече, подставив довольную мордочку ветру:

– Если быть точнее: тысячу восемьсот шестьдесят две.

– Господи, какой изверг придумал такую лестницу?

– Господин Масаюмэ.

– Неудивительно, ведь он о-очень странный человек, – скривился Лу. – Будь я полон энергии, то использовал бы заклинание полёта.

– Ходьба по лестнице укрепляет мышечный каркас ног, спины и живота, – сумничал Тоши.

– Кажется, ты хочешь пойти пешком, – рассердился Чен, поскольку едва чувствовал мышечный каркас ног, спины и живота.

Зверёк, не обращая внимания на бурчание каратиста, умыл лапками мордочку, поправил мантию и спокойно спросил:

– Ты собрался тут сидеть или всё же войдём?

Чен ещё что-то буркнул, с трудом поднялся и навалился на тяжёлую дверь. Он не знал и не видел старейшину, но был близок к тому, чтобы возненавидеть его.

Внутри царил полумрак, на его фоне яркими пятнами выделялись несколько горящих факелов на покрытых мхом стенах. Щербатая каменная лестница вилась спиралью наверх.

– Даже не смей говорить, что придётся подниматься под самую крышу… – До ненависти к Масаюмэ Чену оставался шаг на первую потрескавшуюся ступень.

– Здесь всего-то шесть сотен ступеней, – подтрунил над ним Тоши.

– Шесть сотен?! У меня появился к вашему о-очень странному старейшине серьёзный разговор.

– Ладно, не кипятись. Для плакс тут построили лифт. Видишь перед собой камень? Да-да, который из стены торчит. Надави на него.

Сделав, как сказал Тоши, Чен привёл в действие скрытый механизм, который отодвинул часть стены назад, вошёл в узкую освещённую комнату и увидел на стене рычаг. Запустив лифт, поднялся наверх и оказался в покоях старейшины Масаюмэ.

Тишина и полумрак окутывали со всех сторон. Увидев в дальнем конце комнаты друзей, обступивших полукругом старца в длинной мантии, Чен медленно направился к ним, изучая обстановку.

Круглый стол, на котором лежал накрытый бархатом хрустальный шар, соседствовал с высокими полками, доверху заполненными книгами. Напротив полок у стены стояли неказистая деревянная кровать и большой сундук с увесистым замком. Возле единственного полукруглого окна, завешенного плотной шторой, располагался алтарь с глиняными фигурками фантомов и десятком зажжённых свечей.

Благодаря яркому огню, горевшему в очаге на полу, Чен смог как следует рассмотреть Масаюмэ. Вызыватель носил седые распущенные волосы средней длины и бороду, заплетённую на конце в косичку. Морщин на его лице было не сосчитать, но внимание привлекли не они, а украшавшее весь лоб вытатуированное цветущее дерево. Жёлтая мантия полностью закрывала ноги, а её подол заполняла искусная вышивка в виде схематичных изображений фантомов. В руках старец держал скрюченный посох, похожий на толстую ветвь какого-то мифического растения.

– Я рад, что ты очнулся, – обратился к Лу Масаюмэ, кивком поприветствовал Тоши и сел на коврик возле очага, скрестив ноги.

– Благодарю вас за спасение. – Чен низко поклонился старейшине и улыбнулся друзьям, которых, казалось, не видел целую вечность.