Так что постепенно клиентура к нам возвращается. Но сражаться приходится за каждого заказчика, так как есть обстоятельства, из-за которых мне срочно нужны деньги, и в большом количестве.

- Скворечник недурен, - отвлек меня от воспоминаний ехидный голос недавнего приобретения. – Твой?

- Мой, - не без гордости подтвердила я. – Идем. И еще раз назовешь мой дом скворечником, получишь в клюв, понял?

- Чирик-чирик, - отозвался этот наглец.

- Уменка.

- От мужа достался? – спросил Черут, когда мы подошли к воротам в человеческий рост, на которых красовались райские птицы.

- А вариант, что девушка сама может заработать на такой, не рассматривается?

- Хм, уела, - кивнул уважительно. – Что продавала?

- Красоту, - пробурчала я, вставив ключ.

- То есть? – вот ради одного выражения расширившихся до размера блюдечка зеленых глаз стоило такое ляпнуть.

- Сейчас увидишь, - распахнула ворота, чтобы сад предстал перед нами во всей красе.

А посмотреть было на что! Вверх тянулись столетние малисандры, из цветов которых можно сделать самый стойкий закрепитель для красок. Им потом ни солнце не страшно, ни дожди, которые у нас редкость, ни снег, коего в этих широтах не бывает.

Под ними наливались кровавыми каплями на ветках кустарника ягоды драгона – дающие лучший красный оттенок, а если выварить, янтарно-розовый. А еще можно получить немыслимое количество оттенков.

Внизу стелилось разнотравье всевозможных цветов. Как-то хотела подсчитать, сколько красок они дают, сбилась после четвертой сотни.

Над всем этим великолепием кружились бабочки, яркими всполохами моргая крылышками, деловито гудели пчелы и шмели, и сновали туда-сюда мои работники. Одни собирали нужные растения, другие подкармливали, третьи поливали то, что росло в тени.

Все при деле. Хотя основная часть трудов у нас приходится на вечер, когда спадает жара и начинается выварка красок, есть и днем чем заняться.

Вот с торца дома парни как раз растирают в порошок между двумя плоскими камнями зернышки каликалы, которая дает чистейший изумрудный цвет. Не чета зеленому у магов, для получения которого они мышьяк добавляют.

А строящие глазки парням девчонки под навесом напротив переворачивают подсохшие листья малисандры, они тоже идут в ход, дают благородный жемчужный оттенок, без использования химии.

Чуть дальше дробили глину и охру, измельчали известь – издавна источник белого цвета.

- Ого, - дракон был явно поражен. – И ты тут главная ведьма?

- Я художница, - поправила, поднимаясь по ступенькам к двери в дом и кивая на приветствия. – Но заодно и немного ведьма, как видишь.

- Удивила, - пробормотал Черут.

Следом за мной войдя в дом, он присвистнул, увидев холл, залитый светом из окон в пол. Под ногами лежали плиты, расписанные золотыми узорами. По ним вился приятный холодок, продувающий все комнаты, что незаменимо в жару. Помню, что это и покорило меня, когда впервые вошла в него. Помимо открытого пространства, в котором танцует солнечный свет, и высоких потолков.

- Первый этаж частично занимает мастерская, - я указала на массивную дверь справа, - там кухня, - кивнула налево. – На втором этаже живут работники, на третьем я.

- Чипа-Чипарррррь! – на меня спикировал синий волнистый попугайчик. – Пррришла! – шлепнулся на плечо и тут же пожаловался. - Бррросила одного!

- Ты не один, Чип, с тобой Феня, - я подставила руку прискакавшей за ним следом крохотной, размером с апельсин, обезьянке-мармозетке.

Она уселась на ладонь, обхватила большой палец лапками и оплела длиннющим хвостом мое запястье.

- Целый зоопарк, - усмехнулся Черут.