И я не замечал ее, пока она не заговорила – когда не дует ветер, то мы не замечаем, что листья на деревьях без движенья.

Светлые волосы завязаны в гулю на макушке. Большие светлые глаза и аккуратные черты лица. Зеленое коротенькое платье и стройная фигурка. Поза сдержана. Она скромна, как легкий весенний ветерок. И лишь заметно трепетание прозрачных крылышек. И голос, как шепот листьев.

– С тобой я встречусь завтра утром. Но можешь ли сказать, какого рода твой вопрос?

– Могу сказать лишь, что я убью себя, если ты не придешь.

Она сжала пузырек, который висел у нее на шее.

Этот пузырек – склянка с ядом. Этим ядом феи окропляют оружие… Обычно так.

– Динь-Динь не хочет это обсуждать при матери, – пояснила Диана, – тебе все скажет Питер Пен. А вот и он – за тем столом.

– Тогда откланиваюсь, дорогие феи. Ипполита… эээ…

– Диана.

– Я Динь-Динь.

– Ах да, прошу простить… Может быть вина?

– Мы пьем вишневый эль. Ты собирался нас покинуть? – дерзко сказала Ипполита.

– Ах да, прошу простить. Все, уже ушел.

***

И как могу запомнить я все их причудливые имена?

Но Питер Пен, его я знаю – сын Оберона и Титании. Теперь узнаю, в какие интриги вовлечен наш бедный мальчик.

– Ах, Пак! – воскликнул Питер Пен, стоило мне лишь подойти к столу, – нас посетил сам купидон! И ты мне нужен! Мне нужен твой совет!

Питер Пен – мальчишка эльф. Он как красный весенний тюльпан:

Рыжие волосы – бутон.

Зеленое трико и зеленая туника – стройный стебель.

Курносый, кареглазый, с пухлыми щечками и торчащими острыми ушами – мальчишка эльф.

Красный пояс, а за поясом – маленький кортик с деревянной рукояткой – простой, как сам Питер Пен.

– Наверное, хочешь чтобы я выстрелил сперва в Динь-Динь, потом в тебя?– я решил сострить.

– Зачем? Мы уже друг друга сильнее не полюбим. Я ее люблю больше жизни.

– Да и она уже готова выпить яд. Как славно, что вы решили умереть, что так велит сама любовь.

Питер Пен засмеялся. Моя шутка пришлась ему по вкусу.

– Ты, Пак, снова все напутал. Я не хочу умирать. Я хочу быть с Динь-Динь. И Динь-Динь умирать не хочет. Она хочет быть со мной.

– Так в чем вопрос? Звучит все гладко. Ах, все мне ясно! Питер, ты наверное, слишком юн и спрашиваешь у меня совета что делать в спальне? Я угадал?

Питер снова засмеялся.

– Какой же ты смешной, Пак! Уж с этим как-нибудь и сам я справлюсь.

– Так в чем же дело?

– В том, что Ипполита против.

– Ипполита?..

– Мать Динь-Динь.

– Ага, запомнил. Что дальше?

– На этом все.

– Пускай ослушается мать. Зачем плести интриги?

– Не может. Она и слова лишнего сказать не может.

– Так пусть сбежит.

– Но Ипполита везде ее найдет.

– И что же делать?

– Это я тебя хотел спросить.

– Ах, есть одна идейка. У меня есть зелье, которое заставит вас друг друга разлюбить…

– Уж лучше я умру, чем разлюблю ее. Пак, ты можешь что-нибудь дельное предложить?

– Пока что нет, но что-нибудь придумаю.

– Тебе я буду благодарен.

– А что отец и мать твои, тоже против?

– Отец не очень рад, но против любви он никогда не встанет. А мать… я думаю, что ей сейчас не до меня. Придумай что нибудь, Пак, без Динь-Динь я умру.

– Умрешь, тогда я тебя воскрешу и будешь служить мне.

– Гермия!

А это, наверное, Гермия сидит напротив. Его двоюродная сестра, дочь Диониса.

Она, как и Дионис, тоже темный эльф:

Длинные прямые волосы до груди, черный плащ-накидка, острые черты лица, длинные острые уши, большие глаза, в которых горит синий огонек – дочь Диониса.

В руке она держит череп – магический предмет, способный призвать к жизни духов и скелетов.

– Ты и после смерти не оставишь меня в покое? – пошутил Питер Пен.

– Может быть и ты кого-то любишь? – спросил я, – Я выстрелю в него чтобы он влюбился, только укажи.