Кстати,«позвольте» – это коронное словечко Эвелины. Именно с него и начинаются ее речи. Но не все и не всегда позволяют ей залезать на символическую трибуну. При отказе внутри дамы такой невысказанный перекувырк происходит! И это, скажу я вам, опасно – ждите новую пространную тираду про то, что все в жизни позорно, что дни уходят… Обрявкать недавшего слова она не в состоянии, вернее, воспитание не позволяет собачиться с кем-то, хоть и по важному поводу. Но выразить свое «фу» ведь как-то надо!..

Двадцать копеек под ногами она никогда не ищет – всегда подбородок выше носа, не в ее правилах с опущенной головой ходить. Она несет ее как великий дар. И не потому, что сутулиться маленький рост не позволяет. Она – как большая жирная точка, которую трудно не заметить и обойти своим вниманием. Поэтому у многих потомков Адама крышу и сносит. Правда, безрезультатно. Она в какой-то там пра-пра-пражизни запрограммирована на одного-единственного. Любовников ей Юнна Мориц своими стихами заменяет. Да и сама она, как Юнна Мориц. По определению.

Вот уж кто действительно вещеманией-то не страдает! Как-то не по-бабски к одежке она относится. Тем не менее одета всегда по моде. Никогда ничто ни с кем не обсуждается, ни разу не слышала: к моим глазам другой фасон нужен, а тут вот бантик лишний. Но это вовсе не значит, что у не денег – куры не клюют. Не копит она их, профурлетит после получки в два счета. И без всякого сожаления и душевных терзаний. С деньгами она расстается гораздо легче, чем с взлелеянными годами иллюзиями.

Это своеобразный кураж. А когда Эвелина в кураже, ее бывает не много, а очень много. Она снова «на сцене»: громко, чтобы слышал зритель в последнем ряду (не знаю, какая там система, но уж точно не по- Станиславскому), что нибудь с упоением рассказывает, чем и держит внимание народа. Аплодисменты, одним словом, срывает.

Или подначивает кого-то водочку по-гусарски «дернуть», если сама уже «дернула» раза два. Вы спросите – как это? На руку пониже локтя ставится рюмка, наполненная до краев, водку следует выпить, не пролив ни единой драгоценной капли.

А то викторину с дискуссией устроит по поводу того, что вы намерены делать, если вдруг на подоконнике приземлится гуманоид, или как в Париже называется разврат.

В кураже Эвелина, как та волшебная табакерка, которая налево и направо сюрпризы раздает. Пообещает, к примеру, прийти через пять минут. А появится в лучшем случае к вечеру, если вообще появится. Стол для гостьи накроешь, поизощряешься, чтобы выпендриться и удивить чем-то таким-этаким – гостей достойно принимать надо. И ждешь, как говорят, у моря погоды. А она звонит: знаешь, не получилось… Во тебе на тебе!..

На моей памяти и другие» знаменательные» события из ее жизни. Разыграла как-то из себя спонсора – в свой День рождения подарки всем раздаривала.. Красиво так, сопровождая панегириком, восхваляя до небес ни за что ни про что…

За что я ее люблю и терплю всяческие неожиданности? Она – Штирлиц! Ни на какой дыбе из нее чужие тайны не вышибешь. Молчать будет. Если бы она когда-нибудь заговорила, хотя бы рот открыла… Началась бы всемирная революция в отдельно взятом доме, семье, коллективе. Я вас уверяю! Хранить столько чужих тайн! Не зря, видать, жалуется на головные боли…

Еще не закончила писать, не вышла из темы, как новый звонок. Без каких-нибудь» здрасьте» или» привет» что я услышала? Офигенный пируэт! «Ты в курсе, у нас маразм крепчает»…Ну как вы к этому отнесетесь…

Вас возмущает наличие непонятных слов? А вы пообщайтесь с Эвелиной, еще и не такие заковыристые улышите. Книжек всяких она уйму прочитала. Если все сложить, не один здоровущий пионерский костер получится.