Культура со стороны идей, понятий и образов определяет жизнь общества, матрицируя определенный «образ жизни» как нечто духовно целостное, и это целое, целостное, разворачивается в особом историческом времени. «Образ жизни» выступает неповторимым в истории способом, которым производится и воспроизводится духовная жизнь общества.

На вопрос: «Как?» – можно дать ответ в семантико-семиотическом ключе: культура через знаки и значения матрицирует духовный образ жизни в любой период времени. Но это не более чем ракурс, связанный с коммуникативной функцией культуры в обществе.

О нем уже говорили и еще не раз к нему вернемся.

Общенаучный уровень. Социология и теория культуры

На данном этапе исследования создается наиболее полный контекст, в котором точно локализуются теория и история культуры. Мы последовательно движемся от проблем философии культуры к проблематике социологии культуры и общей теории культуры. Но следует сказать, что в современной научной литературе она недостаточно разрешена: одно и то же по темам и глубине изложения можно прочесть и в учебниках по философии культуры, и в учебниках по культурологии, особенно если у них – один автор. Проверкой на полноту теории здесь выступает социология культуры, к которой мы и обратимся.

Итак, мы делаем шаг от философии культуры и философского обществоведения – к социологии культуры.

Цель – отличить однопорядковые научные теории: «общую теорию культуры» и «социологию культуры», которые должны быть отделены от обществоведения.

Чем социология отличается от обществоведения в целом, рассматривать не будем. Этому посвящена специальная литература [3]. Говоря коротко, обществоведение, как и философия культуры, принадлежит уровню философии, а социология и теория культуры (культурология) – конкретные науки, и относятся они, соответственно, к уровню науки. Лучше всего о связи культурологии и социологии, об отличиях одного от другого можно судить по их синтезу: при попытке сделать нечто общее различия обычно и выявляются.

Социология культуры

Уже название «социология культуры» делает очевидным тот факт, что перед нами – своеобразный состав наук: социология культуры – это социология и культурология в синтезе. Считается, что термин был введен Альфредом Вебером [163], хотя «социология культуры» имела свою историю и до XX века. В нашем высшем образовании по этому поводу высказывается мнение, что ее нельзя считать окончательно сложившейся.

Чтобы разобраться в кажущемся парадоксе ее происхождения, обратимся к истории вопроса, сначала – в самом общем виде.

Начнем с наблюдения: внутри социологии культуры в течение XX века произошло явное перемещение доминирования от социологии к культурологии. Оно выразилось в движении от преобладания глобальных социальных систем к преобладанию все более локальных, в итоге – концентрирующих внимание на человеке. Иначе говоря, в течение XX столетия произошел переход доминирования от социологизма к антропологизму. Речь идет пока о масштабном измерении, намечающем пределы от максимума (человечество) – к минимуму (человек). В расширенной трактовке это означает замену иерархических, жестких, простых централизованных систем, типа государства, многообразными децентрализованными, демократическими, гражданскими – отводящими главную роль человеку.

Если же посмотреть на переход с позиции хронотопа, легко убедиться в том, что движение идет в направлении от доминирования пространства к доминированию времени.

В связи с этим в истории XX века обнаруживаются две зеркально противоположные «социологии культуры». Первая – ориентировалась на «социологию», вторая – настаивала на приоритете «культуры», понимаемой все более и более антропологически. В середине XX века А. Моль попытался их связать и уравнять в правах. Но мы пока рассмотрим их отдельно, обозначив доминанты как тенденции 1 и 2.